— И ты думаешь, что худенькая девушка вроде тебя сможет помешать ему? — осведомился Руари.

— Да, именно так я и думаю. Потому что этот мародер — презренный трус. Он побоится со мной драться, если я буду защищать то, что считаю своей собственностью. Только мне не следует отходить отсюда, иначе он непременно этим воспользуется.

— А твоя кузина сумеет поступить так же, как ты?

— Конечно, сумеет. Маргарет очень сообразительная, когда ей угрожает опасность. И она тоже сможет защитить себя если потребуется.

В этот момент вернулась Маргарет, и рыцарь взглянул на нее с удивлением — девушка выполнила задание с необыкновенной быстротой. Но Руари еще больше поразился, когда увидел юношу, лежавшего на спине лошадки. Оказалось, его юный кузен, ослушавшись приказания, тайно отправился воевать вместе со всеми. Оставалось лишь надеяться, что раны парня не слишком серьезные и что он скоро поправится — хотя бы для того, чтобы можно было наказать его за непослушание.

Руари уже собрался позвать своего кузена, но в этот момент Маргарет и Сорча стали перекладывать его на носилки. Девушки старались делать это как можно осторожнее, но все же боль, пронзившая все тело Руари, была столь сильной, что он едва сдерживался, чтобы не закричать. В конце концов он все-таки не удержался и застонал, когда его уже положили на носилки.

— Тише, — сказала Сорча. Сняв с себя накидку, она укрыла ею рыцаря.

— Он ужасно вспотел, — прошептала Маргарет.

— Конечно, вспотел, — ответила Сорча. — Он ведь живой. Это только мертвецы не потеют.

— И с ними не разговаривают, — прохрипел Руари.

— Да, ты прав, — согласилась Сорча. — Наверное, будет лучше, если я накрою тебя полностью, — добавила она, набросив капюшон ему на лицо.

Руари вздохнул и молча закрыл глаза. В тот же миг лошадка тронулась с места, потащив за собой носилки, и боль стала еще сильнее. Руари знал: ему стало бы гораздо легче, если бы он позволил темноте, что заволакивала сознание, полностью поглотить его. Но он по-прежнему сражался с тьмой, так как им все еще грозила опасность. Руари хотел все видеть и понимать — что бы с ними ни случилось.

— Кажется, тот мародер снова идет в нашу сторону, — сказала Маргарет, оглянувшись. — И похоже, он позвал своих приятелей…

— Будь он проклят, — проворчала Сорча. Остановившись, она повернулась и, сняв с плеча лук, положила на тетиву одну из стрел.

— Ты ведь не станешь его убивать? — прошептала Маргарет.

— Этот мерзавец явно заслуживает смерти. Но нет, я не стану его убивать, только покажу, что смогу это сделать, если захочу. Наверное, эта собака даже не осознает свою трусость.

Сорча усмехнулась и, потянув тетиву, выпустила стрелу. Та вонзилась в землю у самых ног мародера, и он, мгновенно остановившись, посмотрел сначала на стрелу, потом на девушку с луком. Немного помедлив, он сделал еще один шаг к Сорче, и та без промедления выпустила вторую стрелу, снова вонзившуюся в землю перед его ногами. Спутники мародера тотчас разбежались, и мгновение спустя он последовал их примеру — очевидно, негодяи решили, что обирать мертвых все-таки безопаснее, чем грабить живых.

— Думаешь, он теперь от нас отстанет? — спросила Маргарет.

— Думаю, что отстанет. Но все же нам следует проявлять осторожность. Надо поторопиться.

Маргарет натянула поводья, и лошадка пошла быстрее. Сорча направилась следом, продолжая следить за мародерами. Через некоторое время она пробормотала:

— Нужно побыстрее уйти от этого проклятого места. И дело не только в мародерах.