В пять минут восьмого я лежал на полу и смотрел в потолок, размышляя об инопланетянах: побывали они хоть раз на Земле? В десять минут восьмого зазвонил телефон. Я поднялся, словно не потратил на ожидание целый день, подошел к столу и небрежно взял трубку.

«Расслабьтесь, детективы! Ваши проблемы — это еще не проблемы».

Однако это был вовсе не Лу Пойтрас. Это была Шейла Уоррен. Она плакала.

— Мистер Коул? Вы меня слышите? Кто говорит?

Слова перемежались всхлипываниями. Было трудно разобрать, что она говорит. Она все еще казалась пьяной.

— Кто-нибудь пострадал? — спросил я.

— Они говорят, что убьют меня. Они говорят, что убьют Брэдли и меня. Они обещают сжечь дом.

— Кто?

— Люди, укравшие книгу. Вы должны приехать. Пожалуйста. Мне страшно.

Она еще что-то сказала, потом снова зарыдала, и я ее не понял.

Я повесил трубку. Что ж, в моем деле долго скучать не приходится.

6

Когда я добрался до дома Уорренов, он все еще стоял на своем месте. Пожара не было, дым не застилал кроваво-красное солнце, никто не пытался пробить тараном брешь в стене. Было темно, свежо и приятно, как всегда бывает в сумерках, когда солнце скрывается за горизонтом. Хэтчер сидел все в том же светло-синем «тандерберде» и молча наблюдал за тем, как я паркую машину. Потом подошел ко мне. Он не выглядел встревоженным.

— Все в порядке? — спросил я.

— Она обратилась к тебе из-за телефонного звонка?

— Похоже, она здорово расстроилась.

— Ну да.

Он откашлялся и сплюнул какую-то белую массу в кусты.

«Синусит».

— Ты ведешь себя так, словно ничего особенного не случилось, — заметил я.

Он похлопал себя по куртке под левой рукой:

— Если здесь появится что-нибудь особенное, я познакомлю его вот с этой штукой.

— Честно говоря, странно, что она позвонила мне, когда рядом есть ты.

Хэтчер, фыркнув, вернулся к своему «тандерберду».

— Сам все поймешь, если проторчишь здесь достаточно долго.

«Голос опыта».

Я подошел к входной двери, дважды позвонил и стал ждать. Вскоре из-за двери послышался голос Шейлы Уоррен:

— Кто там?

— Элвис Коул.

Щелкнули замки, и дверь распахнулась. Она была в серебристом шелковом пеньюаре — казалось, его просто вылили на ее обнаженное тело — и в серебряных босоножках на высоком каблуке. Ее глаза покраснели и припухли, макияж расплылся. В руке Шейла держала платок с темными пятнами. Тушь для ресниц.

— Слава богу, это ты, — сказала она. — Мы в ужасе.

Я пожал плечами и кивнул в сторону входных ворот.

— Ничто не пройдет незамеченным мимо Уайетта Эрпа.

— Но его можно оглушить.

Есть вещи, с которыми не поспоришь. Я прошел в дом мимо нее и остановился, чтобы посмотреть, как она запирает дверь. Затем последовал за ней. При ходьбе ее слегка заносило вправо, словно пол здесь был не совсем ровным, а в дверные проемы она проходила с трудом, задевая их плечом.

— Кто дома? — спросил я.

— Только я и Мими. Мими в задних комнатах.

Шейла привела меня в небольшой кабинет. В кабинете имелся бар.

— Расскажите мне о звонке.