— Ишида был якудза? — спросил я.

Джимми вновь улыбнулся, соскочил со стола и вышел. Ито повернулся ко мне:

— Якудза занимаются торговлей живым товаром, наркотиками и дают деньги в рост, как и мафия, но на этом сходство и заканчивается. Труп наверху с отсутствующим пальцем — рядовой боец якудза. Вот только у мафии нет таких бойцов. Эти парни живут в соответствии с собственным кодексом чести. Если такой боец допускает ошибку, кодекс требует, чтобы тот отрезал себе палец — в качестве компенсации. Мне пришлось повидать типов, у которых не хватало трех и даже четырех пальцев на одной руке.

Я глотнул кофе.

— Самые отмороженные покрывают все тело выше локтей и колен татуировками, — продолжал Ито. — Эти ребята — убийцы якудза. — Он коснулся лба. — Настоящие отморозки.

— Эдди, — сказал я.

Ито кивнул.

— Да. Эдди — один из самых многообещающих. Местный. Материалов по его арестам хватит на целую книгу. Он подозревался в полудюжине убийств, но мы ничего не смогли доказать. Иметь дело с якудза — паскуднее некуда. Если здесь что-нибудь случается, люди ничего не видят и молчат как рыбы. Вот почему приходится вести наблюдение за заведением Ишиды в течение восьми месяцев и молиться, чтобы какой-нибудь умник с лицензией вроде тебя не предупредил их, что за ними следят, и не изгадил бы нам все дело. Нам это совсем не улыбалось, поскольку Ишида курировал импорт героина из Китая и Таиланда. Работал на типа по имени Юкки Торобуни, который заправляет якудза здесь, в Лос-Анджелесе. Если бы мы сумели повязать Ишиду, то у нас появился бы шанс добраться до Торобуни и прикрыть их гребаную лавочку навсегда.

Мимо нас провезли мешок с телом Ишиды.

— Если они занимаются транспортом наркотиков, парням в Уоттсе и Восточном Лос-Анджелесе это может не понравиться. Может быть, они так борются с конкурентами, — предположил я.

Ито посмотрел на Пойтраса:

— Ты был прав, Пойтрас. Умный мальчик.

— Да, у него бывают просветления.

— Если только, — продолжил я, — это как-то не связано с «Хагакурэ».

Терри Ито улыбнулся мне, затем подошел к коробке и выбрал хворост.

— Ты, конечно, умный, но не настолько. Это не твой мир, белый мальчик. Люди исчезают. Целые семьи исчезают самым странным образом. И нет ни свидетелей, ни улик. — Он еще раз улыбнулся. — Ты читал перевод «Хагакурэ»?

— Нет.

Теперь его улыбка стала мрачной.

— Там есть такая маленькая штука. Называется бушидо. Бушидо утверждает, что путь воина — это смерть. — Ито перестал улыбаться. — Кто бы ни украл эту маленькую книжечку, молись, чтобы это были не якудза.

Он бросил на меня долгий прощальный взгляд и, прихватив хворост, направился в подсобку.

Пойтрас опустил руки и покачал головой:

— Иногда, Гончий Пес, ты ведешь себя как настоящий придурок.

— И ты, Брут?

Лу вышел, не сказав ни слова.

Они не отпускали меня до тех пор, пока не появился коп из Холленбека, чтобы снять с меня показания. Когда меня закончили допрашивать, было три четырнадцать утра. Пойтрас уже давно уехал. Я вышел на пустынную улицу: ни одного лица с круглыми глазами. Я подумал о якудза и исчезающих людях и попытался представить себе вещи, которых никогда не видел. Однако перед моими глазами стояло тело Нобу Ишиды.

Путь до машины по темным улицам был длинным, но обернулся я только один раз.

11

На следующее утро Джиллиан Беккер позвонила мне в восемь пятнадцать и спросила, не удалось ли мне найти «Хагакурэ». Я сказал, что нет, так как прошло всего четырнадцать часов со времени нашего последнего разговора, но если вдруг обнаружу книгу, когда буду доставать утреннюю почту, обязательно ей сообщу.