— Я ездил наводить справки о нашей мисс Трент.

— Она не наша мисс Тр…

— Прости, — с кислой улыбкой перебил Джеймс, — о твоей мисс Трент Каролина сделала обиженное лицо.

— Я не…

— Глупый разговор, — прервал его Блейк.

— И я так думаю, — согласилась Каролина. Потом указала на заметку о ней и сказала:

— Смотрите, что привез маркиз.

— Мне казалось, я говорил тебе, чтобы ты звала меня Джеймс — Маркиз звучит отлично, — возразил Блейк. — А что в этой чертовой заметке?

Джеймс протянул ему газету.

— Она здесь совсем не похожа.

— Ты уверен? — ангельским голосом спросил Джеймс.

— Конечно. Любой дурак заметит, что глаза нарисованы слишком близко друг к другу, и рот не такой. Если художник действительно хотел сделать похожий портрет, он должен был изобразить ее с улыбкой на лице.

— Вы так думаете? — с восторгом спросила Каролина.

Блейк нахмурился, явно сердясь на самого себя.

— Можно не беспокоиться, что тебя разыщут по этому рисунку. Кроме того, никто не знает, что ты здесь. Да и кому волноваться? Здесь не сказано ни слова о награде.

— Никакого вознаграждения? — воскликнула Каролина. — Ах он, старый скупер…

Джеймс громко расхохотался, и даже Блейк, хоть и злился, не смог скрыть улыбки.

— Нет, мне совершенно все равно, — заявила она, — что он не предложил вознаграждения. Я даже этому рада.

Здесь я чувствую себя гораздо счастливее, чем когда-либо со своими опекунами.

— И я бы чувствовал себя неплохо, — сухо заметил Блейк, — если бы Перривик и миссис Майкл обращались со мной так же, как с тобой.

Каролина повернулась к Блейку, и на ее лице появилась ехидная улыбка. Искушение сказать колкость было столь сильно, что она не смогла ему противостоять.

— Видимо, это зависит от человека.

Блейк начал было что-то говорить, но замолк и рассмеялся, а Каролина внезапно почувствовала себя счастливой оттого, что заставила этого мужчину смеяться. Она нуждалась в нем, в его защите, нуждалась в укрытии, которым стал ей этот дом. — Но что-то подсказывало ей, что и Блейк Рейвенскрофт тоже чуточку в ней нуждается.

В его душе зияла рана, может быть, более глубокая, чем в ее. Она улыбнулась ему и тихо сказала:

— Жаль, что вы редко смеетесь.

— Ты уже это говорила, — буркнул он.

— И была права. — Каролина от волнения всплеснула руками. — Возможно, я во многом ошибаюсь, но здесь я права. Ни один человек не может жить без улыбки так долго, как вы.

— Откуда ты это знаешь?

— Что человек не может жить без улыбки или что вы давно не смеялись?

— И то и другое.

Она на мгновение задумалась и сказала:

— Что касается вас, то я могу сказать только то, что уже сказала. Когда вы смеетесь, у вас такой удивленный вид, словно вы не верите, что можете быть счастливым.

Глаза Блейка изумленно расширились, и он машинально прошептал:

— Да.

— А что касается другого вашего вопроса… — Печальная, задумчивая улыбка появилась на лице Каролины. Она помолчала, подбирая подходящие слова. — Я знаю, как тяжело переживать душевную боль.

— Правда?

— И я знаю, что вам придется научиться смеяться и вновь обрести покой. Я обрела его… — Она покраснела. — Впрочем, это не важно.