Он отпил еще бренди прямо из горлышка. Оно обожгло ему желудок, но Блейк был рад этой боли. Сегодня ему хотелось быть грубым простолюдином, а не джентльменом.

Он лежал на спине и смотрел в небо. Ночь выдалась безлунная, а звезды в вышине казались счастливыми, словно им не было дела до того, что происходит в нашем мире.

Ему даже почудилось, что они насмехаются над ним.

Блейк выругался. Он становится сентиментальным. Наверное, много выпил. Он сел и сделал еще глоток.

Алкоголь притупил его чувства и затуманил мысли. Видимо, поэтому он не слышал приближающихся шагов, пока они не раздались совсем рядом.

— Кто з-здесь? — с трудом выговорил он, неуклюже приподнимаясь на локтях. — К-кто?

Над ним склонилась Каролина, и свет звезд блеснул в ее каштановых волосах.

— Я.

— Чего тебе надо?

— Я увидела тебя из своего окна. — Она сухо улыбнулась. — Прости, из твоего окна.

— Уходи.

— Почему?

— Я сейчас плохая компания.

— Да, — согласилась она. — Ты совершенно пьян. Не стоило пить на пустой желудок.

Он глухо рассмеялся.

— Кто виноват, что у меня пустой желудок?

— Ты долго держишь обиду?

— Я ужасно злопамятный, мадам. — При этих словах он поморщился. Его память никогда не подводила его… до этого дня.

Каролина нахмурилась.

— Я принесла тебе поесть.

Он долго молчал и наконец тихо произнес:

— Уходи.

— Чем ты так расстроен?

Вместо ответа он сделал еще глоток бренди и вытер рукавом рот.

— Я никогда раньше не видела тебя пьяным.

— Ты многого обо мне не знаешь.

— Я знаю о тебе больше, чем ты думаешь, — сказала она, внимательно глядя ему в глаза.

— Тем хуже для тебя.

— Вот, поешь. — Каролина протянула ему что-то, завернутое в носовой платок, но Блейк отвернулся. Каролина опустилась рядом с ним на траву. — Это не похоже на тебя, Блейк.

Он внезапно обернулся и с яростью посмотрел на нес.

— Не говори мне, что на меня похоже, а что нет! — прошипел он. — Ты не имеешь права.

— Как твой друг, — мягко возразила она, — имею.

— Сегодня, — почти выкрикнул Блейк и неловко взмахнул рукой, чуть не потеряв равновесие, — одиннадцатое июля!

Каролина ничего не ответила. Она не знала, что можно сказать на столь очевидное замечание.

— Одиннадцатое июля, — повторил Блейк. — Этот день останется в жизни Блейка Рейвенскрофта как день позора.

День, когда он.., когда я…

Каролина наклонилась ближе, потрясенная болью и отчаянием, которые звучали в его голосе.

— Какой день, Блейк? — прошептала она.

— День, когда я позволил женщине умереть.

— Нет. Ты в этом не виноват.

— Да что ты об этом знаешь, черт возьми?

— Джеймс рассказал мне о Марабелл.

— Чертов ублюдок!

— Я благодарна ему. Я лучше тебя узнала.

— Зачем, тысяча чертей, ты хотела лучше узнать меня? — раздраженно спросил он.

— Потому что я лю… — Каролина остановилась на полуслове, ужаснувшись тому, что чуть было не сказала. — Потому что ты мне нравишься, Блейк. Потому что ты мой друг. У меня в жизни было не много друзей; видимо, поэтому я так ценю дружбу.

— Я не могу быть твоим другом, — сухо ответил он.