— Неплохо знал. Он не производил впечатление оголтелого ястреба.

— В том-то все и дело. Жвания знал Резо до этого переворота и хотел его оставить на должности. Ведь Жвания при Шеварднадзе даже одно время считался его естественным преемником. И был спикером парламента Грузии. Но вмешались другие. Особенно Окруашвили, он сейчас тоже в оппозиции к Саакашвили. А тогда был его правой рукой, министром обороны. И Резо был вынужден уйти. А самого Жванию, говорят, задушили в машине охраны Саакашвили. Так говорил сам Окруашвили, хотя потом он отказался от своих слов.

— Политический детектив, — зло заметил Дронго, — вся наша жизнь последние двадцать лет один сплошной затянувшийся дурной политический детектив, которому не видно конца.

— Наверно, вы правы, — вздохнул Самедов, — но Резо вынудили уйти.

— И он уехал из Тбилиси?

— Нет. Но иногда нужно бывает сменить место работы или даже место жительства, чтобы наладить свой бизнес, — философски заметил Самедов, — хотя власти очень сильно на него давили. Я ведь тоже уехал из Баку в девяносто втором, когда к власти пришли наши «фронтовики». Против меня завели уголовное дело, и я просто сбежал. Через два года вернулся. К этому времени в Баку президентом был уже Гейдар Алиев. Я до сих пор удивляюсь, как ему удалось так быстро навести порядок. Разогнал весь криминал, буквально вышвырнул из страны всех наиболее авторитетных криминальных авторитетов, подавил вооруженные восстания, разоружил все незаконные воинские формирования, сумел восстановить порядок. Вы, наверно, помните, как было сложно.

— Помню, — ответил Дронго, — тогда всем было сложно. И мне тоже. Но я спасался своей работой, которая не зависела от местных властей. И вообще ни от кого не зависела. Остальным было сложнее. И Резо остался в Грузии?

— Не совсем. Он начал восстанавливать прежние связи. Но по отношению к действующей власти в Грузии ушел в глухую оппозицию. Когда Окруашвили стал министром обороны, а Мерабашвили министром внутренних дел, стало ясно, что им вдвоем не сработаться с Резо. Это сейчас Окруашвили считается главным критиком режима Саакашвили. А тогда все было иначе. И Резо решил уйти в бизнес. У него сохранились неплохие связи с Украиной, ведь мать Эки была из Львова. Сначала он наладил работу с Николаем Квитко, а затем они создали компанию вместе с Сарваром Максудовым. Им нужен был мощный паровоз, а у Максудова были большие деньги.

— Ясно, — кивнул Дронго, — судя по всему, Максудов тоже уехал из своей республики?

— Откуда вы знаете?

— Когда мы встречались несколько месяцев назад, он сказал, что они граждане России. Даже не сказал, а подчеркнул. Обычно на такие темы люди говорят только в том случае, если в них подсознательно сидит некий комплекс.

— С вами всегда интересно разговаривать, — рассмеялся Керим Агаевич, — дело в том, что Максудов был одним из тех, кто руководил промышленностью Узбекистана еще в середине девяностых. Он и до этого был достаточно богатым человеком. Но допустил небольшую ошибку. Вы, наверно, помните, как лет пять назад появились сообщения о тяжелой болезни Ислама Каримова. Тогда начались закулисные игры, связанные с вопросом о том, кто может сменить президента на его посту. Некоторые выдвигали Уткира Султанова, бывшего премьера, некоторые самого Сарвара Максудова. Но как обычно бывает, президент поправился, и все изменилось. Султанова сделали сначала вице-премьером, а через два года сняли с работы. А Максудова просто освободили, и он сразу уехал. К тому же поползли слухи, что он каким-то образом связан с оппозицией, а терпеть подобные связи узбекские власти не могли ни при каких обстоятельствах.