Синяя тучка сама поднялась над горой, накрывая тенью улицу.

Я направился к Мазлеку, его меч сразу же взлетел, и молния сверкнула с его острия. Меч со свистом распорол воздух, пройдя мимо меня, и ударился о мой невидимый щит, о котором теперь мне не надо было заботиться — он мгновенно отвечал за меня сам.

Мазлек отпрыгнул назад, его меч описал яркую металлическую дугу. Больше он не целился в меня, но и не выглядел ни испуганным, ни даже удивленным. Он знал, что он мне не ровня, и от этого их заслон превращался в дурацкую затею.

Я понимал, что меня не достать ни ему, ни другим, но тем не менее он был передо мной. Даже девушка была решительно настроена, судя по ее сжатым губам и гибкости ее запястья. Я собирался не разделываться с ними, только успокоить.

Я послал в Мазлека разряд, развернувший его и опрокинувший на спину.

Двое других выбросили электрические лучи, но я отвел их в сторону и уложил своих противников. Котенок выглянул поверх розовых лепестков и зашипел на меня, но девушка Солор совсем не пострадала. Эти трое казались скорее спящими, чем поверженными воинами. Затем я представил ход ее рассуждений, ход рассуждений ведьмы. Она послала их, чтобы испытать, насколько велика моя обида. Я вывел из строя ее охрану, но не убил их, это успокоит ее. Наверно.

Я поднял глаза и увидел Рессаверн, стоящую выше на ступеньках.

На ней также было надето мужское платье, как и на девушке с котенком, но оно было из черной шерсти, и в руках не было меча.

Она встретила меня холодно, словно между нами никогда ничего не было, даже ни единого слова.

— Теперь между тобой и Карраказ только я, — произнесла она.

— Опасная преграда, — сказал я, не приняв ее всерьез. «Она помнит все, — думал я, — и не станет вмешиваться».

— Нет, — сказала она, — я здесь, чтобы помешать тебе, и намерена это сделать. Я более одаренная, чем другие.

— Как же она ценит тебя, эта вонючая кошка, — сказал я, — если высылает тебя против меня.

Это было последнее мгновение, когда она была моей Рессаверн. Затем она вспыхнула, как свеча. Огонь Силы отделился от нее, как стая горящих птиц, и, прорвав мой щит, ударил.

Я не ожидал от нее такой Силы, несмотря на ее хитрость, несмотря на ее внешность, которая могла бы и насторожить меня.

Удар был достаточно сильным, чтобы пошатнуть меня, воздух затрещал от этого разряда. Я понял, что эта леди знает свое дело и может уложить меня, если я не уложу ее первым. Но мне не хотелось возвращать ей удар. Хотя ни она, ни я, потомки Карраказ, не могли умереть, и каждый из нас знал об этом.

Еще раз огонь, шипя, вырвался от нее. Я блокировал его и послал свой собственный разряд, перебежав под его прикрытием вверх по лестнице ближе к ней. Как ее Сила ослабляла мою, так моя должна была ослабить ее. Казалось, что она почувствовала этот удар, я даже не сомневался, и пока она не оправилась, я схватил ее и прижал к себе. Хотя ее психическая сила могла успешно соперничать с моей, физически она была совсем не ровня мне. Я искал ее глаза, в которых то вздымалась, то опадала ее Сила.

— Рессаверн, — сказал я, — вспомни меня. Рессаверн, прекрати биться со мной.

— А ты прекрати биться со мной, — ответила она. Ее голос был холоднейшим, какой я когда-либо слышал, и самым безутешным.

— Ты не можешь убить меня, — сказал я, — а я не могу убить тебя. Даже если бы мы оба захотели этого. А если ты увидишь меня мертвым хотя бы на час, возрадуешься ли ты? Тогда сделай это.

— Ты прав, я не смогла. Но я прошу тебя…

— Я пойду к ней, — сказал я, — и ни угрозы, ни твои мольбы не остановят меня.

Она улыбнулась и сказала, как однажды сказала мне другая женщина:

— Я так мало значу для тебя.