— Мило.

— Да, а моему брату нужно было обязательно играть на что-нибудь. Если рядом была мама, то он играл на щелбаны. А если нет, на что-нибудь поинтереснее.

— Например?

— Ну, неоднократно мы играли на презервативы.

Специально ли он заставлял ее краснеть? Конечно! Только на этот раз это снова привело его ум в исступление. Его глаза спустились на верхнюю пуговицу ее воротника.

— Моя мама всегда раскрывала свои карты, — продолжил он, сделав вид, что не заметил, как Кирстен чуть не подавилась кофе. — Мы иногда ей подыгрывали, потому что она безумно радовалась своим выигрышам.

В первый раз он вспоминал эти дни с удовольствием, а не с болью.

— Хочешь посмотреть их фотографии? — спросил Майкл.

— Конечно.

Он вытащил свой бумажник и вынул фотографию Брайана.

— Вы очень похожи, — сказала Кирстен и аккуратно дотронулась до фотографии, будто она могла прикоснуться к лицу Брайана.

— Почему тогда ему всегда доставались все девчонки? — буркнул Майкл.

— Я тебе не верю.

Майкл улыбнулся и протянул ей фотографию мамы.

— О, Майкл, теперь я точно знаю, какая она была. Домашнее печенье и семейные ужины. Готова поспорить, что и нагоняй она вам не раз устраивала.

— Моя правая мочка до сих пор длиннее, чем левая, потому что она все время первая попадалась ей под руку. Видишь?

Кирстен изучила его ухо.

— Да, я четко это вижу.

К сожалению, это снова напомнило Майклу о столе, покере на раздевание и расстегнутых пуговицах. Теперь он еще и представлял, как бы она кусала его за ухо…

Майкл посмотрел на бумажник, вспомнив, чем он на самом деле тут занимается.

— А это мой отец.

— Ммм, красавчик. У вас это семейное.

Майкл всегда знал, что красотой его не обидели.

И женщины часто говорили ему это. Но слышать такой комплимент от Кирстен было делом особенным. Майкл сам готов был раскраснеться.

Если она сейчас посмотрит на его ухо, то он не отвечает за то, что за этим последует.

Но она не посмотрела. Вместо этого Кирстен долго изучала фотографии, а потом передала их Майклу.

— Жаль, что я никогда с ними не познакомлюсь.

— Да, — вздохнул Майкл. — Мне тоже.

Майкл еще раз перемешал карты и взглянул на Кирстен.

— Хочешь поиграть на что-нибудь?

— Например? Например, на поцелуи.

— У меня пошлые мысли. Выбирай ты.

Рассеянный взгляд, румянец, потом хитрая улыбка, будто у нее на уме было то, о чем она не хотела ему говорить. И, в конце концов, Кирстен торжественно произнесла:

— На чай!

Майкл почувствовал разочарование. Чай! Вот с какой девушкой он имел дело. Абсолютно новая, неизведанная…

— Я буду подкладывать тебе в чай новые пакетики, если ты будешь проигрывать.

Через час Майклу пришлось пить чай с тремя разными вкусами. Но ему было все равно. Он джентльмен и может позволить себе проиграть даме.

— Кирстен, прости, мне пора идти. Завтра предстоит выполнить невыполнимое желание номер двадцать пять.

Она проводила его до двери, упорно избегая взгляда. Майкл упростил ей задачу. Он взял ее за подбородок и слегка поцеловал в губы.

Это было как прикосновение рук, только в тысячу раз хуже. Теперь Майклу хотелось вкусить сладость ее губ, изучить ее так, как мужчина может изучить женщину.

— Спокойной ночи, — сказал Майкл и ушел.