Из выхлопной трубы центрального двигателя валил дым. Почувствовав, что мотор вот-вот загорится, Питт нагнулся и перекрыл топливный кран, а затем выключил зажигание. Мотор остановился, и винт замер в горизонтальном положении.

Покраснев от напряжения, Мэри следила за его действиями.

— Он стреляет в нас, — удивленно прошептала она.

— Только не спрашивайте меня почему, — попросил Питт.

В дверях кабины показалась Келли.

— Почему самолет так трясет? — обеспокоенно спросила она. — Вы пугаете детей...

Заметив дымящийся двигатель, пробитое пулями стекло и почувствовав врывающийся в кабину ветер, она спросила:

— Что происходит?

— Какой-то идиот напал на нас, — мрачно заметил Питт.

— Только он стреляет настоящими пулями, — уточнила Мэри, пытаясь уклониться от порывов ветра.

— У нас же на борту дети! — воскликнула Келли.

— Ему все равно. Вернись в салон и успокой детей. Пусть они считают, что мы играем. Заставь их петь. Надо отвлечь их, — добавил Питт.

Повернувшись к Мэри, он попытался подбодрить ее:

— Выйдите в эфир и дайте сигнал СОС. Расскажите о случившемся всем, кто ответит.

— Может ли кто-нибудь помочь нам? — спросила Келли.

— Пока нет.

— Что ты собираешься сделать?

Питт наблюдал за красным «фоккером», примеривавшимся для очередного захода:

— Постараюсь защитить вас.

Хладнокровие Питта и светившаяся в его глазах решительность успокоили женщин. Мэри начала передавать по радио СОС, а Келли вернулась к детям.

Питт осмотрелся, надеясь обнаружить спасительное облако, чтобы скрыться от триплана. Но облаков было мало, и все они находились на слишком большой высоте.

Старый транспортный самолет был так же беспомощен перед «фоккером», как ягненок перед волком. Зачем пилот, с которым он успел обменяться только парой слов, преследовал их? Питт ломал голову в поисках ответа, но так и не смог ничего придумать.

Возможно, Питту удалось бы посадить самолет на Ист-Ривер. Он мог спокойно опустить его на воду. Тот удержится на плаву достаточно долго, пока не прибудут спасатели. Но он сразу же отбросил эту мысль. Если даже ему удастся сохранить самолет и детей, нет никакой гарантии, что сумасшедший пилот хладнокровно не расстреляет их с бреющего полета. Если этот парень пытался уничтожить их в воздухе, он не колеблясь сделает это и на земле. Кроме того, было слишком опасно сажать на воду самолет с неубирающимся шасси.

Приняв решение, Питт направил самолет к Бруклинскому мосту.

Резко развернувшись, красный «фоккер» последовал за ними вдоль реки. Немного убавив обороты двух оставшихся двигателей, Питт подпустил нападавшего поближе. В отличие от современных истребителей, которые могут сбить самолет врага, даже не видя его, асы Первой мировой войны должны были приблизиться к противнику не меньше чем на сотню ярдов. Питт полагал, что пилот «фоккера» будет выжидать до последней минуты, прежде чем откроет огонь.

Питт вспомнил поговорку летчиков времен Второй мировой: «Держи ушки на макушке, а немца на солнце». Сейчас она оказалась как нельзя кстати. Пилот «фоккера» бросил свой самолет в штопор, затем резко наклонил нос и соскользнул в пологое пике, прикрываясь ярким солнцем.

Приблизившись на сотню ярдов, он открыл огонь, и Питт видел, как пули вспороли рифленые алюминиевые листы на правом крыле позади двигателя.