«Земля к земле, кости к костям, прах к праху; именем Господа нашего Иисуса Христа да пребудет жизнь вечная, аминь…»

Наконец все кончилось. Скорбящие медленно, стараясь соблюдать приличия, двинулись к дому, однако не в силах были сдержать возбуждение. Объяснения Джону пришлось взять на себя – Элен была слишком ошеломлена случившимся.

– Друзья, думаю, вы уже догадались, что произошло. Сегодня объявился прежний сын отца… – Он смущенно замолчал. – Я хотел сказать, сын его прежней жены – извините, первой жены. Сами понимаете, нам нужно многое… наверстать. Еды и питья вдоволь, пожалуйста, не стесняйтесь. Надеюсь, вы извините нас, если мы устроим поминки в узком семейном кругу. Спасибо, что пришли. Большое всем спасибо.

– У тебя хорошо получилось. Надеюсь, я тебя не обидел этим замечанием…

Дело происходило уже в кухне. Оказывается, незнакомец обращался не к Элен и не к Чарльзу, а к нему, Джону, протягивал ему руку.

– Знаю, это совсем не просто, я свалился вам на голову, сам видишь… – неловко, но с подкупающей искренностью произнес Алекс. – О смерти отца я узнал из газет, и ничего лучшего придумать не смог.

Слышались тихие причитания Розы. Чарльз как-то странно рассмеялся.

– Правил на этот счет не существует. Придется нам самим их разработать.

К Алексу подошла Элен, глаза у нее были неестественно расширены.

– Где ты был? Откуда приехал?

– Газету я увидел во Франции, в Париже. Я всегда покупаю австралийские газеты, где бы ни был. Но чтобы вылететь сюда, мне пришлось вернуться в Лондон. Еле-еле сумел добыть последний билет, пришлось подкупить чуть ли не всех служащих «Квантас». – Гость невесело рассмеялся.

– А что было раньше? – настаивала Элен. – Алекс, где ты был?

Рассказ занял много времени. Роза приготовила всем кофе, а мужчинам принесла более крепкие напитки, при этом она не спускала с Алекса глаз, как будто стоило ей отвернуться, и он исчезнет. Алекс оказался хорошим рассказчиком. Перемежая свое повествование то горьким смехом, то довольной улыбкой, временами картинно обхватывая голову руками, он изложил им историю своего бегства и скитаний.

– В ту ночь я уехал значительно дальше, чем можно было ожидать от тринадцатилетнего мальчишки. Потом отдал лошадь какому-то старому нескладехе, но при условии, что он спрячет ее, на пару недель, а если возникнут вопросы, то сделает вид, что ничего не знает. А сам отправился в путь. – Глаза у Алекса сверкали. – Если хочешь затеряться, лучше Австралии страны не найти. В ней полно сирот. Я довольно быстро разобрался.

– В чем разобрался? – ошеломленно переспросил Джон.

Алекс рассмеялся, беспечно пожал плечами.

– В том, что нужно, чтобы выжить.

Да, он знает, как завоевать симпатию, холодно подумал Чарльз. Понятия не имею, чему еще он выучился за те двадцать пять лет, что провел в бегах, но как очаровывать дам – это он знает хорошо. Неотразимый Алекс Кёниг, он же несчастная сирота. Только этого нам, черт возьми, и не хватало!

Чарльз посмотрел на Элен. Бог мой, с какой жадностью ловила она каждое слово найденыша, будто он ее сын, а не Филиппа! Впрочем, в какой-то мере так оно и было. Однако ему придется доказать, что он достоин быть членом семьи. Нельзя же так, вдруг заявиться из буша – этакий повзрослевший пропавший ребенок, ах да, еще с глазами Труди, с улыбкой Труди, с телом молодого Филиппа – и сказать: «Привет, друзья! Вот я и дома!»

– Чтобы выжить? – перебил Чарльз новоявленного племянничка. – Судя по тому, что ты говоришь, тебе удалось не только выжить.