Следующий. – А ну ка, разверните ваш лист, так чтобы он не скручивался. Расчет фермы. Чудесно. Сбор нагрузок и эпюры. Вот что я вам скажу, молодой человек. Математика, конечно, наука абстрактная и оперирует формулами, но нужно не терять представление о самых элементарных бытовых вещах. Смотрите что вы сделали. Расчет при различных нагрузках, эпюры, отлично. Варианты нагрузок. Снег слева, хорошо, снег справа тоже неплохо, снег с двух сторон – чудесно. Ветер слева – хорошо, ветер справа – тоже неплохо, ветер с двух сторон… Что же это за ветер такой, что за муссоны или пасаты, которые дуют на вас сразу с двух сторон? Придется переделать, пока никто не видел, а то засмеют. Нет, нет, дома. Вы же уже подобрали сечения двух поясов фермы под этот сумасшедший ветер.

Очередной желающий. – А где же ваша книга или проект? Вы хотите сдавать румынский? А как ваша фамилия? Гульпа? Слышал. Вы молдаванин? Насколько мне известно, румынский не входит в перечень рекомендованных иностранных языков, так же как и польский и болгарский. А разве у вас в школе не было иностранного языка? А, английский.

У вас его плохо преподавали и давали больше румынский? Ладно. Я могу предложить вам следующий вариант. Вы идете в библиотеку и берете что нибудь легкое на итальянском. Скажем сказки, «Чипполино». Или, например, у Джанни Родари есть симпатичная книжка «Джельсомино в стране лжецов». Я думаю, что, зная хорошо румынский, вы с помощью словаря сможете их легко перевести, и я приму у вас итальянский.

Наконец подошла моя очередь. – Вы что сдаете? Английский? Что это за книга? «Sun and Shadow» «Солнце и тень». Автор Марсель Бройер. Что то я не слышал такого писателя.

– А он не писатель. Он архитектор – один из организаторов Баухауза.

– Интересно. И где вы только достаете эти книги?

– Это из библиотеки Академии архитектуры. Мне ее дала Мария Федоровна под расписку и страшную клятву.

Разобравшись с Ямпольским и сдав ему свои «тысячи», я отправился на кафедру физкультуры выяснять с ними отношения. На втором курсе занятия у нас были факультативными, я ходил на гимнастику, но, естественно, влезать на турник после операции мне не разрешили. С кафедрой физкультуры у меня были сложные взаимоотношения, вернее не с кафедрой а с ее заведующим с оригинальной фамилией Добрыйвечер. После ликвидации курсовых газет я оказался в институтской юмористической газете «Дробилка». И так как на кафедру было много нареканий, то мне приходилось писать на эти темы стихи и делать карикатуры. В основном это были безобидные шаржи больше не на Доброговечера или Добрыйвечера (никто не мог точно сказать, как он склоняется), а на нашего проректора по админхоз Арбузова. Шаржи такого типа:

Нам Середенко рассказал:

«Вошел я в зал,

Как только на паркет я стал,

Паркет отстал,

И вентилятор смолк в тиши,

Хоть не дыши,

И, как пословица гласит,

Топор висит».

То есть все нападки, в основном, на хозяйственников. На этой почве мы даже раззнакомились с Добрымвечером и он сам старался поставлять нам материал, так как эти публикации оказывали свое действие. К ним привыкли. И когда в одном из номеров не оказалось ничего о спортивной кафедре, Евстифеев послал меня к ним. Заведующий кафедрой уехал на какие то соревнования, Сидоров нарисовал на него великолепный шарж, а я написал:

Без Доброго без Вечера

Сказать о спорте нечего.

Этот невинный шарж почему то произвел на него крайне негативное впечатление. При встрече он на меня кричал: «Так что, по твоему, на кафедре ничего не делается, по твоему на кафедре бездельники, которые в мое отсутствие черт те чем занимаются? Ничего, еще посмотрим.