– Вопрос хороший, – он так задумался, что даже отпустил штурвал. Я вздрогнул, но решил, что пилот знает, что делает. – Смотри, – он достал блокнот и карандаш, а потом начал рисовать, – база – это комплекс зданий, выстроенных вокруг центра. В центре что то, типа штаба. Здание в три этажа. Вот здесь ангары, а дальше – склады. Полоса идёт вот так, самая дальняя точка выходит за габариты самой базы метров на двести. Если правильно выбрать точку приземления, дотянем почти до конца, там выйдем и побежим бодаться с охраной.

– А если точку выберем неправильно? – с подозрением спросил я.

– Ну… там забор. Бетонный.

– Обрадовал, допустим, мы от охраны убежим, затеряемся в зданиях. Ты знаешь расположение?

– Только приблизительно. Что внутри, не представляю.

– А они знают. Вдобавок, что помешает им просто взять и расстрелять наш самолёт. Тогда мы просто никуда не улетим.

Он снова задумался.

– Тогда сделаем так, приземлимся чуть раньше, встанем вот тут, а я попробую загнать машину между ангарами. Там они её сразу не достанут. Но в воздухе расстрелять могут, здесь ты прав, хотя зенитных орудий я там не видел.

– Так нас можно и из обычных расстрелять, брони то никакой нет.

– Ошибаешься, пулю автоматного калибра обшивка держит.

– И на том спасибо.

Дальше мы летели молча, погружённые в свои мысли. Приземление обещало быть жёстким. Так преодолели невысокий хребет, на некоторых вершинах которого даже лежали снежные шапки. Впрочем, шапки эти были небольшими. Вряд ли тут водятся кречеты.

– Готовьтесь, – сказал Сабж. – Будем садиться, немного потрясёт, но нам не привыкать. Пристегните ремни.

Михаэль и Джулия послушно пристегнули ремни, а нам с пилотом пришлось от этого отказаться. Почему? Да потому что спереди ремней не имелось, их просто забыли сюда добавить, видимо, раньше эту машину пилотировал опытный камикадзе.

Только теперь я увидел саму базу. Внушает. Сооружение основательное, да и взлётная полоса тоже не подкачала. Явно под стратегические бомбардировщики заточена. Тут в ряд дюжина «Боингов» встанет.

Сабж решил сперва облететь базу по периметру, высматривая опасность. Заодно включил радиосвязь.

– Если будут запрашивать, расскажем что нибудь, глядишь, сразу стрелять не будут.

Но в эфире слышны были только шипение и треск помех. Да и на самой базе никакой жизни не наблюдалось. Если кто и есть, то явно сидит в закутке и не шевелится, как дедушка ЧОПовец с тревожной кнопкой.

– А вот это плохо, – сказал он, выглянув вниз.

– Что там? – я приник к окну.

– Следы на покрытии, видишь?

На покрытии взлётной полосы виднелись чёрные пятна странной формы, похожие на растолстевшую букву Т.

– Следы приземления, они тут были, это не шутка и не мои фантазии.

– А где ты до того с ними пересекался?

– В ста километрах отсюда, там нет базы, они приземлялись, чтобы набрать воды из озера.

– А зачем им вода?

– Без понятия, зачем то понадобилась. Они чуть половину озера не выкачали, а потом пошли за мной.

– И ты их взорвал?

– Не всех, увы. Потом меня зажарили, я даже не рассмотрел, что там за оружие.

– Весело. Так что? Садимся?

– Садимся.

Он щёлкнул парой тумблеров, после чего начал наклонять штурвал от себя. Я вынужден был оценить мастерство пилота, половина приборов не работает, садится исключительно на глазок. Самолёт завершил последний круг по спирали и начал спускаться на полосу. Я ждал удара, но приземление вышло довольно мягким. Мы прокатились по полосе ещё метров семьсот, потом он аккуратно повернул самолёт и заехал в пространство между ангарами.