В полном смятении она даже не стала сопротивляться, когда Филип взял ее за руку и пересадил на диванчик. Сам сел рядом и сказал:

— Думаю, что здесь будет удобнее. — Он посмотрел ей в глаза. — Говорить буду я, так как ты все еще в таком состоянии… Хендри вел себя отвратительно, оскорбил тебя. Неудивительно, что ты так расстроена.

— Но этого бы не случилось, если я призналась бы тебе с самого начала, объяснив, кто я такая, — перебила его Маргарет. Она говорила дрожащим от волнения голосом. — Да, мне нужно было набраться храбрости, а я…

Глаза ее наполнились слезами, и она запрокинула назад голову, переводя дыхание, чтобы заставить себя успокоиться. Не хватало в самом начале разговора расплакаться! Но она никак не ожидала, что Филип поведет себя так деликатно, станет сочувствовать ей.

— Ну перестань, — сказал он. — Я ведь понимаю, почему тебе трудно было сознаться. Скажи, ты поэтому не подпускала меня к себе, Мэгги? Все из-за той ночи?

Разговор принимал неожиданный оборот. Маргарет помрачнела, посмотрела на него и проговорила в отчаянии:

— Считаешь, я виновата? Я знаю… После той ночи… ночи с тобой… я пришла на работу, а Майкл… Он сказал… и стал все время… — она с трудом подбирала слова.

— Что именно сказал Майкл? — настаивал Филип.

Маргарет не могла говорить ©б этом, но должна была все же рассказать ему всю правду.

— Он… он дал понять, что раз я… Раз я провела с тобой ночь, то теперь просто должна… Ну в общем, должна спать с ним. Майкл еще говорил, что и он, и всё мужчины считают таких девушек, как я, очень доступными… Обозвал меня «девушкой на одну ночь».

Она говорила очень тихо, запинаясь и уставившись в пол. Но как ни трудно приходилось, Маргарет решила не утаивать ничего.

— Я не смогла вынести всего этого — сплетни, смешки, приставания Майкла, а он еще и был инициатором… да, травли, настоящей травли. Я подала заявление об уходе и вернулась домой, решив больше никогда в жизни не давать повода ни одному мужчине считать меня распутной. Поклялась, что буду вести такой образ жизни, что никому и в голову не придет сказать обо мне плохо. Только вот получилось, что не все можно скрыть. То есть я боялась, что…

Она запнулась, не зная, как продолжить, как сказать о сокровенном. Молчание нарушил Филип:

— Кажется, я понимаю, что ты хочешь сказать, Мэгги. Но ведь ты, в конце концов, поняла, что ничего такого с тобой не произошло? Я имею в виду, что когда у тебя с кем-то дошло до постели, ты удостоверилась, что между мной и тобой не было физического контакта, так? Догадалась, что я просто припугнул тебя, хотел показать, как опасно доверяться незнакомым мужчинам? Ты была так неопытна, так наивна, я это сразу понял и даже не притронулся к тебе. И потом я ведь догадался, что ты флиртуешь назло Майклу. Мэгги, у меня две младшие сестры, тогда они были подростками. Знал я, как они себя ведут со своими парнями. Ты была очень похожа на них, правда. Я смотрел на тебя и думал: вот так может случиться и с ними, и какой-то мужик воспользуется их беззащитностью… Когда ты заснула в моей машине, не сказав адреса, я решил отвезти тебя к себе. Подумал, пусть отоспится девчонка, а утром я ей прочитаю лекцию о правилах поведения с мужчинами. Вроде как старший брат. Да вот незадача, проспал я, а надо было еще успеть на самолет…

Неожиданно он замолчал, увидев, что Маргарет, бледная, растерянная, смотрит на него широко раскрытыми глазами.

— В чем дело, Мэгги? Что с тобой?

Ему пришлось несколько раз повторить вопрос, прежде чем она, словно очнувшись, отозвалась хрипловатым от волнения голосом:

— Ты сказал, что между нами не было физической близости? Как это понимать?

Филип удивился ее вопросу, ответил он не сразу.