– Так-так! Поясните.

– Да вы и сами, наверное, видели, когда в процессе движения машина меняет цвет. Приближается – темно-серая, едет мимо – синяя, а проехала – фиолетовая.

– Ну да, конечно же, видела.

– В те времена в хамелеон, как правило, машины красили на заказ. Такая краска вошла в моду в конце девяностых.

– Значит, в ГИБДД искать бесполезно? – спросила Анна.

– Скорее всего, да, – подтвердил Бабаджанов. – Теперь что касается марки автомобиля. По высоте и конфигурации это был средний джип, к примеру – «Ниссан Патрол».

– Как вы поняли? – удивилась Стерхова.

– Сделал вывод, исходя из высоты, угла наклона и направления царапины. Все было примерно так: джип притащил машину Савельева на мост, отцепил буксировочный трал и сдал назад, чтобы столкнуть ее в реку. Но как только задние колеса съехали с моста, машина села на днище и задрала морду. Водитель джипа стал выруливать и чиркнул левым задним крылом по переднему правому автомобиля Савельева.

– Итак, что мы имеем… Предположительно «Ниссан Патрол», темно-серый хамелеон, покрашенный на заказ, чтобы повыпендриваться.

– Вот именно, чтобы повыпендриваться, – поддержал ее Бабаджанов. – Думаю, что водитель хамелеона был молодым человеком лет двадцати – двадцати пяти.

– Как ловко вы все объяснили! – заметила Анна. – Уверена, что так все и было.

– Рад, что помог. Теперь извините, я очень занят.

Вернувшись в кабинет, Стерхова увидела Шкарбун.

– С приездом, Ирина Ивановна.

Та хмуро отреагировала:

– Флешка с информацией лежит у вас на столе. Имейте в виду, в архив я больше ни ногой.

– Могу послать вас поближе, – сказала Анна.

– Ну что еще? – мученически протянула Шкарбун.

– Езжайте в регистрационный отдел ГИБДД и запросите список белых «Гранд Чероки» и «Ниссан Патролов» цвета хамелеон, поставленных на учет не позднее ноября две тысячи первого года.

– Господи, когда же это закончится… – Шкарбун стала собираться. – Будете продолжать в том же роде, я напишу рапорт.

– Имеете право.

Стерхова вставила флешку в ноутбук и открыла первый по списку файл. Она начала просматривать фамилии студентов и сопоставлять их с теми, что фигурировали в деле Савельева. Но как только что-то встречалось, неизменно оказывалось, что такая же фамилия принадлежит кому-то из ее московских знакомых.

И вот когда она открыла последний файл, список студентов финансового факультета, то обнаружила фамилию Хаустова. Сомнений не оставалось, это был он – Хаустов Евгений Николаевич, сын орденоносного папаши, бывшего директора радиозавода.

«Где еще ему было учиться, если не в радиотехническом университете», – подумала Анна и пересмотрела фамилии его одногруппников. Внимание привлекла некая Емец Ангелина Константиновна.

– Ага… Вот и Ангелина. Ну что же – здравствуйте, мои дорогие, – удовлетворенно сказала Стерхова.

Теперь она была уверена, что эти двое замешаны в деле Басова так же, как и в деле Савельева. В ходе расследования имя Ангелины всплыло уже дважды, и это вряд ли было случайностью.

Теперь требовалось убедиться, что Емец – девичья фамилия Горской. И хотя Анна была абсолютно в этом уверена, она позвонила Рябцеву.

– Послушайте, Иван Николаевич…

Он прошипел:

– Я в суде.

– Тогда напишу эсэмэску.