– От свояков, говорю, из деревни с Мишкой мы ехали. Ведь вы говорите про поломанный мост?

– Про него.

– Ну вот…

– То есть в то сентябрьское утро вы находились в машине с Алапаевым?

– Не рядом же бежал… Скажете тоже!

Стерхова оценила шутку, но рассмеялась больше из-за того, какая удача ей привалила.

– Теперь расскажите мне все, что вы видели. Только подробно.

– Уже рассвело. Едем мы, значит, вот уже на мост заезжаем – глядь, а там перила проломлены. Ну как… Снесены. Остановились, глянули в реку – там никого, только вода рябит. Сели в машину, едем дальше. Двух километров не проехали, видим, девушка из леса бежит. Мишка – по тормозам. Ну, думаю, пожалел, решил прихватить до города. Но нет…

– Так-так…

– Он ее знал!

– То есть Алапаев был знаком с этой девушкой? – с радостью уточнила Анна.

– А я о чем говорю? Вот, значит, выбежала она из леса и – шасть на обочину. Мы остановились, Миша ей говорит: «Садись, Геля, до дома тебя довезу…»

– Так и сказал?! – прервала его Анна. – Как он ее назвал?!

– Геля. Имя редкое, потому и запомнилось. Рассказывать дальше?

– Прошу вас.

– Девчонка ему в ответ: не надо, дядя Миша, меня сейчас подберут. Ну тронулись мы, смотрю: мать моя родная – девчонка-то вся зареванная, и куртка в крови.

– Остановились?

– Нет! К ней сразу подъехал джип, вышел парень, она – ему на шею. Так на нем и повисла. Что было после – не знаю. Мы далеко уехали.

– Цвет и марка машины?

– Цвет – белый, кажется, «Гранд Чероки».

– Номерные знаки запомнили?

– Смеетесь? Двадцать лет прошло, даже если бы увидел, не вспомнил.

– Парень был взрослый?

– Такой же молокосос, как она, лет двадцать, не больше.

– В Урутине его не встречали? – спросила Анна.

– Нет, не встречал. Мы ведь в те времена как жили? Дом – работа, работа – гараж. Вот и все.

– Девушка вас заметила?

– Это вряд ли. Я на заднем сиденье сидел, за Мишкой, а он был грузным мужиком, не в пример мне.

– Почему не рядом, на пассажирском сиденье?

– Когда выходили на мосту, пересел назад. С вечера крепко выпил, хотел вздремнуть.

– Знали, что Алапаев звонил в полицию?

– Знал, и говорил ему, дураку, что толку не будет. Предупреждал.

Выдержав паузу, Анна задумалась: обо всем ли спросила? Потом сказала:

– Ну что же, спасибо, что уделили время. Цены вам нет, дорогой товарищ!

Старик воспринял похвалу как поощрение, встал и по дороге к двери продолжил говорить с утроенной многословностью:

– Дурак Мишка, хоть не говорят так про покойников. Зачем поперся в милицию. Говорил ему, дураку…

Он ушел, а Стерхова начала собираться с мыслями, чтобы разложить информацию по полочкам. Все, что сказал свидетель, походило на страшный бред. Но по опыту Анна знала – чем страшнее и несуразнее факты, тем ближе к истине.

Имя девушки – Геля – резало ухо, ведь полное от этого уменьшительного – Ангелина. Однако, если копнуть поглубже, в одном Урутине обнаружишь с десяток Ангелин одного возраста. Да еще сотню в Энске. Исходя из этих соображений, в сторону Горской Стерхова не смотрела, но позвонить ей все же решилась.

Когда та ответила, она вежливо осведомилась:

– Не отвлекаю?

Та бегло проронила:

– Есть пять минут.