Татхагата бросил взгляд на императора. Шандагупта кивнул:

— Хорошо. Мы продолжим через час.

— Скажи мне, — приказал военачальник из малва.

Шанга вздохнул. Он, с одной стороны, надеялся, что Дамодара спросит. С другой — боялся.

«Я дал клятву».

— Говори прямо, Шанга. Тебе не нужно бояться последствий. Не с моей стороны.

Раджпут посмотрел сверху вниз на невысокого полного военачальника. По стандартам малва Дамодара был молод для такого положения. Возможно, ближе к сорока. Но, как и все представители династии, которые по праву рождения становились главными военачальниками, он не был воином. Тем не менее…

«Я дал клятву»

— Венандакатра совершенно не понял Велисария, господин Дамодара. Все это обсуждение — фарс, — Шанга показал на шатер.

Дамодара нахмурился. Не от злости, просто пытался сконцентрироваться.

— Объясни.

— Нет шанса — никакого! — что Велисарий предаст Рим.

Глаза Дамодары округлились. Он даже отшатнулся на полшага. Шанга продолжал объяснять.

— Он играет с Венандакатрой. Он не собирается вступать в союз с малва. Он просто пытается получить наше расположение, затесаться в наши ряды как можно глубже, втереться нам в доверие, чтобы украсть как можно больше наших секретов, перед тем как вернуться в Рим.

Дамодара отвернулся, задумчиво потрепал бороду.

— Ты думаешь… Откуда ты знаешь? Он что-нибудь говорил тебе?

Шанга покачал головой.

— Нет, он ничего такого не говорил. Но я знаю этого человека, господин Дамодара. Предательство не в его характере.

Дамодара быстро и внимательно взглянул на Шангу. Несмотря на воспитание в традициях малва, он кое-что знал о кодексе чести раджпутов. Он не разделял этих взглядов — как и никто из малва — но в отличие от большинства он понимал этот кодекс чести. Губы Дамодары язвительно скривились.

— Тем не менее, по твоим собственным словам, Велисарий не опустится до работы низших классов. А теперь ты утверждаешь, что полководец готов выступать в роли шпиона.

Шанга пожал плечами.

— Его понятия о чести отличаются от моего. Нашего. Я не очень хорошо знаю римлян, но достаточно, чтобы понять: они уделяют меньше внимания форме чести, чем содержанию. В конце концов, они же язычники, которые не понимают чистоту и загрязнение. Но даже у язычников может быть честь.

Дамодара с минуту молчал, глядел в сторону, думал.

— Тем не менее, неужели ты в самом деле считаешь, что великий полководец опустится так низко? — наконец спросил он — Просто ради того, чтобы шпионить? Да, у нас есть секрет оружия Вед. Но я не вижу, где бы он мог многое выяснить. Мы были очень осторожны. И ведь он же — под твоим присмотром.

— И я не пренебрег своими обязанностями, — сказал Шанга. Затем добавил с неохотой: — У него на самом деле не было возможности многое выяснить.

— И в будущем не появится, — продолжал настаивать Дамодара. — Причем неважно, как далеко ему удастся — как ты там выразился? — втереться к нам в доверие.

Шанга обратил внимание, что высокопоставленный малва достаточно вежлив, чтобы не добавить: не более, чем мы когда-либо позволяли полководцам-раджпутам узнать наши секреты.

Теперь пришел черед колебаний Шанги. Он тоже трепал бороду.

— Я понимаю вас, господин. Я сам размышлял над этим вопросом. Я не понимаю, что делает Велисарий, но я знаю: этот человек очень хитер и наблюдателен. И он видит возможности там, где другие их не замечают.

Дамодара нахмурился.

— Я не видел… Объясни.