Между тем Неля Баева рассказывала про пионерский лагерь. Потом Вовка Медведев описывал горы на Алтае. Потом выступали еще и еще. Юрка некоторое время был хмурым, затем поднял голову и стал настороженно оборачиваться к тому, кто брал слово, — уж не слишком ли интересное тот расскажет. Но нет, нет. Мальчишка чувствовал, что их с Валеркой путешествие не сравнимо ни с чем. Он внутренне ликовал и после каждого выступления все порывался вскочить и поведать свою историю, но сдерживался, тянул, сам не зная почему.

— Ну, а ты, Катя, где-нибудь была летом? — спросила учительница.

Поршенникова медленно поднялась и покачала головой, глядя в пол, затем посмотрела на Галину Владимировну, быстро отвела взгляд и проговорила:

— Я дома была.

— Садись, Катя.

Юрка наконец не выдержал:

— А мы с Валеркой на строительство ГЭС ездили. Мы там пробыли шесть дней.

— С кем? С братом? — спросила Галина Владимировна.

Она заходила несколько раз к Гайворонским и хотя не видела Аркадия, но знала, что он есть и что он — студент строительного института.

— С братом, — ответил Юрка. — Он там был на практике и нас взял с собой. Мы там все облазили. Нижний бьеф, верхний бьеф, машинный зал, направляющие лопатки. У Аркадия везде знакомые, нас везде пропускали. Даже на портальный кран забирались. Туда посторонним запрещено, а мы забирались…

И Юрка рассказал, что с этой страшной высоты было видно все: и море, которое постепенно скапливалось перед плотиной, и здания, где будут работать турбины и где пока сооружаются для них гнезда, и потоки, бушевавшие на водосливе, где постоянно парил туман и висели неисчезающие, будто прибитые радуги, и бетонный завод, покрытый серой пылью цемента, и лес вдалеке, за которым лежал поселок гидростроителей. Юрка рассказывал, как они втроем ходили по трубам пульпопровода к земснаряду, а оттуда — к шлюзам. Юрка понимал сам, что все невозможно рассказать, поэтому он замолчал, даже не кончил мысли, и, передохнув, вдруг проговорил:

— Валерка выпилил портальный кран, вот такой вышины… Как настоящий. На выставку. Как будет выставка, так мы сразу принесем. Желтый, со стрелой.

— Несите завтра же, — проговорила Галина Владимировна. — Прямо с завтрашнего дня начнем собирать экспонаты. Завтра же!.. Все, все слушайте! Кто что сделал за лето, как мы договаривались, приносите… А у вас, Юра, чудесная была поездка, прямо завидно!

— А давайте сделаем экскурсию на строительство, — вдруг сказал Юрка. — Всем классом. ГЭС ведь близко. Сядем на катер — и там. Борьба с природой, современность… Перевалка хоть не затухлое, но болотце. Давайте!

— Болотце? — спросила Галина Владимировна. — Кто же тебе сказал так про Перевалку, что она — болото?

— Не болото, а болотце.

— Ну хотя бы болотце?

— Брат, — признался Юрка, несколько удивленный серьезным и даже сердитым тоном учительницы.

— Передай, Юра, своему брату, чтобы он выражался осторожнее.

— Как — осторожнее? — спросил Юрка.

— Он поймет… Садись. А о борьбе с природой и о современности ты, Юра, совершенно прав. Мы обязательно сделаем экскурсию… А теперь давайте заниматься.

Юрка размышлял, почему Галине Владимировне не понравилась фраза о болоте.