— Не положено. — заступил мне дорогу у самого кабинета директора квадратный мужик в цивильном пиджаке и неуловимой печатью девятого управления на челе.

— Дядя ты серьёзно? — от неожиданности я даже остановился, с удивлением уставившись на смертника. — Я же тебе сейчас глаза выдавлю и скажу, что так и было.

— Чего? — набычился квадратный, но его оттёр в сторону другой. Поменьше, поинтеллигентнее и явно поумнее.

— Семён Павлович, не стоит обострять ситуацию, — меня он явно узнал, да и я вспомнил, что видел его в свите Васнецова. — Мы на службе.

— А мне положить на это с прибором. — Я мило улыбнулся. — Вот там сейчас моя девушка. И я не знаю, что с ней происходит, но с каждой секундой крепнет впечатление, что ничего хорошего, раз вы на страже стоите. И если в разумности Вадима Семёновича я не сомневаюсь, то вот насчёт его внука имеются большие сомнения. Я доступно объясняю? Поэтому даю ровно три секунды на раздумья, а дальше, помоги вам Бог.

— Проходите. — второй принял решение почти моментально, ещё и одёрнул вскинувшегося было квадратного. — Отставить! С товарищем Васнецовым я сам объяснюсь.

Кивнув офицеру «девятки», я двинулся вперёд и без стука распахнул дверь кабинета директора. Как и ожидалось, кроме худрука, самого хозяина кабинета, балетмейстера и ещё парочки человек из высшего руководства театра, тут нашлась Лена и прикинутый по последней моде подросток, сейчас упорно пытающийся впихнуть моей девушек в руки громадный букет цветов. Зосимова брать его не собиралась, явно тяготясь вниманием модника, а дирекция хмурилась, кусала губы, но не вмешивалась. И моё появление явно разрядило обстановку.

— Сёмочка! — Лена ловко обогнула подростка, в который раз собравшегося поймать её за руку, и кинулась ко мне, повиснув на шее. — Ну наконец-то! Почему так долго⁈

— Прости дорогая, — я осторожно прижал к себе девушку, с лёгкостью удерживая и её и букет, явно не уступающий притащенному незадачливым ухажёром и поставив Леночку на пол вручил ей ярко алое великолепие. — Поздравляю! Это фурор! Я в полном восторге. Ты превзошла саму себя.

— Скажешь тоже, — Зосимова засмущалась, но было видно, что ей понравилось. — Ты же видел репетиции.

— Лишь частями, — я действительно пару раз заезжал за девушкой, но полностью постановку так и не увидел до премьеры. — И скажу прямо, это стоило того, чтобы ждать. Товарищи, моё искреннее восхищение! Альберт Борисович, вы волшебник! Роман Григорьевич, моё почтение. Рустам Размикович, ещё раз сердечно благодарю вас за то, что рискнули согласиться на постановку. Без всех вас не получился бы этот волшебный праздник.

— Ну что вы, Семён, какой риск, — Товарищ Оганесян, директор театра оперы и балета, облегчённо выдохнул, понимая, что его лично кризис миновал. — Леночка гений, поэтому мы ни секунды не сомневались в успехе! Лично я всегда говорил, что «Царевна-Лягушка» будет собирать исключительно аншлаги! И был прав!

— Эй! Ты кто такой?!! — оставленный без внимания пацан схватил меня за плечо, попытавшись развернуть, но у него не получилось. — На меня смотри, я сказа-а-а-а…

— Тише, тише, — бить дурака я не стал, лишь поймал нос, сжав его пальцами и улыбнулся подруге.