— Нет, не только в этом дело! — говорю я. — Посмотрите, кобылица родила жеребеночка. Он еще слаб и не может подняться на ноги, лежит на земле. К ним подкрался лучник. Он готов убить кобылицу, забрать беспомощного жеребеночка. На беду к беспомощной и попавшей в опасность кобылице спешит главарь табуна — жеребец диких лошадей. Ему тоже угрожает опасность оказаться пронзенным стрелой. Охота на кобылицу, только что родившую жеребеночка, — да ведь это настоящее браконьерство, поступок, обвиняющий человека, безразлично, кем бы он ни был, в корысти, черствости души, темноте духа и нерачительном отношении к животному миру, его питающему. Как понять рисунок: то ли это порицание поступка дурного, бессердечного и аморального, то ли восхваление приема добычливой охоты. Как бы там ни было, мы можем сказать, что браконьерство имеет глубокие корни с далекой древности и отражает пороки человеческой души, проявляющиеся в отдельных личностях. Мне думается, что здесь все же лучник подрисован для того, чтобы осквернить какой-то смысл.

— После вашего объяснения, — признается Зоя, — мне теперь стало казаться, что и другие рисунки имеют какой-либо глубокий смысл. Но от нас он скрыт.

— Мне так тоже давно кажется, — соглашаюсь я. — Но удастся ли когда-либо прочесть все то, что желал изобразить художник на камне, не уверен.

— Вот бы оказаться в то время, да еще с пулевым оружием, — мечтательно говорит Алексей, — тогда бы я поохотился!

— Ты только так и смотришь на природу, — укоряет его Зоя. — Тебе лишь бы подстрелить, зажарить, съесть.

— Не спорьте, — успокаиваю я своих помощников. — Лучше посмотрим, что дальше.

На большой панораме (Фигура , рис. 50) пешие охотники, стреляющие из лука в оленей. Судя по всему, охотники окружили стадо грациозных животных, водившихся в этой местности.

Рисунки относятся к тому далекому времени, когда лошадь использовалась не только для езды на ней верхом, но и как объект охоты: видимо, тогда еще было много диких лошадей. Вот (Фигура , рис. 51) охотник стреляет из лука в лошадь, которую на него нагнала собака. Лучник стреляет в какое-то непонятное животное (Фигура , рис. 52). Верховой и пеший лучники с собаками окружили стадо горных козлов и стреляют в них из лука (Фигура , рис. 53). Это более удачный прием охоты, нежели преследование и скрадывание одиночным охотником даже с собакой. Вот, кажется, и все наши наиболее значительные находки.

Когда-то существовал расцвет наскальных гравировок. Потом произошли какие-то потрясения, сказалось великое переселение народов, походы аварцев, гуннов, монголов. Жизнь человека изменилась, исчезла привязанность к определенному месту жизни, да и темп жизни стал быстрее, и не стало времени на кропотливую работу нанесения камнем по камню изображений. Поздние рисунки, если они и есть, нанесены поспешной рукой, нацарапаны железным предметом (Фигура , рис. 54–57). Поиски рисунков, снятие с них копий в быстром темпе, в беготне по склону ущелья вверх и вниз, отняли немало сил, и я чувствую, что основательно переутомился. Но на душе радостно. Хорошо прожить день, когда он оставил удовлетворение и дал что-либо интересное!

Пришла пора прощаться с картинной галереей. По давнему опыту знаю, что для того чтобы обнаружить все рисунки, нужны очень тщательные поиски, так как многие из них, особенно старые и выбитые слабо, удается увидеть только после многократного посещения даже там, где, казалось, все тщательно обследовано. Утешаю себя мыслью, что важнее всего обнаружить место концентрации рисунков. Впоследствии рано или поздно они будут обследованы другими охотниками за росписями на камнях. Теперь наш путь лежит к горе Калмагабель.

Гнездо степного орла

Степь зеленеет все больше и больше роскошными травами.