Выходя из лесу, Чунг Ли заметил приколотый на эвкалиптовом дереве пальмовый лист. Он оглянулся, чтобы никто не заметил, взял лист и начал рассматривать его, но в этот же миг из-за его плеча высунулась рука Файлу и вырвала лист.

– Что, почту получил? – сказал он, злобно ухмыляясь.

Чунг Ли вздрогнул, но тут же спокойно ответил:

– Ты что? С ума сошел, что ли? Файлу показал лист мистеру Скотту.

– Вот это было приколото к дереву,– сказал он.– Чунг Ли снял и стал рассматривать. Мне кажется, это не иначе как письмо.

Молния сверкнула в глазах у Скотта.

– Дурак! – рявкнул он на Чунг Ли.– Разве ты не знаешь, что умрешь первым, если с нами что-нибудь случится?

– Все это я хорошо знаю,– спокойно ответил Чунг Ли.– И еще знаю, что мне лучше с вами возвращаться назад, чем одному, но эта бешеная собака готова выдумать что угодно, лишь бы навредить мне.

Файлу и Чунг Ли глянули друг другу в глаза и поняли, что одному из них не жить на свете.

Скотт и Кандараки принялись внимательно изучать лист. Ничего особенного на нем, кажется, не было. Лист как лист, с одной стороны чуть-чуть надорван, но ведь, может быть, это случайно: лист-то уже несвежий.

Посмотрели один на другого, потом на Чунг Ли, не зная, что и думать.

– Зачем тебе понадобился этот лист? – спросил Скотт.

Чунг Ли пожал плечами.

– Ну, как вам сказать? – ответил он.– Спросите тогда, почему вот он,– Чунг Ли указал на Кандараки,– проходя однажды мимо куста, взял и отломал веточку, да и вы сами как-то раз держали в руках какой-то листик.

Что можно было возразить на это?

– Но помни же,– сказал Скотт,– мы будем следить за каждым твоим шагом.

– Пожалуйста,– безразличным тоном ответил Чунг Ли.– Мне все равно.

– Странная вещь,– сказал Кандараки Скотту, когда они отошли подальше.– Смотришь со стороны, и кажется, что нет ни малейшего повода его подозревать, и все же у меня такое впечатление, будто он что-то задумал.

– Я главным образом рассчитываю на то, что ему нет никакого смысла вредить нам,– сказал Скотт.

– Что ж, посмотрим,– ответил Кандараки.

За лесом начинались уже предгорья. Ступенями повышаясь, они переходили в горы высотою около трех километров. Как это обычно бывает, казалось, что до гор рукой подать, что до них можно дойти за каких-нибудь два часа, а на самом деле на это нужно было около двух дней.

– Вон, видите гору с двумя вершинами? – показал рукой Чунг Ли.– Немного левее будет то самое место...

И у всех стало легче на сердце, когда они увидели, что конец пути близок.

На другой день к обеду путешественники были уже в горах. Горизонт сузился, не видно было даже и главных, больших гор. Не раз путешественники оказывались как будто в яме, из которой, на первый взгляд, не было никакого выхода.

Но выход рано или поздно находился, они попадали в другую долину, и снова казалось, что они заперты со всех сторон. Голые скалы, громоздившиеся вокруг, были самой разнообразной формы; они то устремлялись ввысь, как башни, то стояли ровные и гладкие, то сидели, как шляпки гриба на тонкой ножке, готовые, казалось, в любую минуту обрушиться вниз; в некоторых местах они отчаянно лепились на склонах гор, и можно было только диву даваться, каким чудом они держались и не падали.

Часто, особенно в низинах, попадались скалы, заросшие кустарником и даже деревьями. И снова приходилось удивляться, как это деревья могли пустить свои корни в голый камень.

Под вечер путешественники выбрались в широкую долину.