(«Ничего себе партнер!») – Я помог вам, когда это вам понадобилось, и заслужил, чтобы вы со мной хоть немного считались. И о вашем плане фальсифицировать базу данных Общества я вашим приятелям из Совета ничего не сказал.
«То есть мог бы сказать, если бы захотел. Не слишком ты хитер, Алан».
– Это был ваш план, Алан, а не мои, – сказал Кеннисон.
– Но вы согласились. Сейчас уже поздно отступать.
Кеннисон пожал плечами.
– Я не собираюсь отступать. Только глупо было бы действовать очертя голову.
– Верно, – ответил Селкирк со снисходительной усмешкой. – Но тот, кто колеблется, теряет все.
– А следовательно, festina lente . Ну, хватит обмениваться избитыми истинами, Алан. Зачем я вам понадобился?
– Я хотел поговорить о вашем плане переноса базы данных.
Кеннисон вынул изо рта сигару и стряхнул пепел в пепельницу.
– А что такое? Вы нашли безопасное место, которым я мог бы воспользоваться, не рискуя подвергнуться ответному удару?
«Можете быть уверены, друг мой, я десять раз подумаю, прежде чем начну действовать по плану, который предложите вы. Скорее превратится в лед адское пламя». Он вспомнил, что Данте поместил в центре ада огромное замерзшее озеро, где заключены во льду те, кто предал своих благодетелей, и едва удержался, чтобы не рассмеяться.
Селкирк неуверенно взглянул на него.
– Я, кажется, нашел безопасное убежище. Там вы сможете не только не бояться ваших прежних сообщников, но и стать важной, влиятельной персоной.
– Что же это за убежище?
Селкирк сделал глубокий вдох и выпалил:
– Есть еще одно клиологическое общество, я обнаружил его следы. Это не Шестерка – оно в Европе.
– Ах, вот что? – Кеннисон поднял одну бровь.
– Вас это как будто не удивляет.
– А почему это должно меня удивить? Это математически неизбежно, раз уж такая возможность доказана в принципе. Может существовать даже не одно такое общество.
«Поводим у него перед носом наживкой».
– Очень возможно, – нехотя согласился Селкирк. – Я об этом как-то не думал.
«Что там мелькнуло у него в глазах? Не послышалось ли в его голосе колебание?» Кеннисон небрежно откинулся на спинку кресла.
– Продолжайте, – сказал он.
Селкирк кивнул.
– Понимаете, меня смущали кое-какие остаточные аномалии. Даже после того, как я учел наши собственные действия и те, что мы приписываем Шестерке, аномальных узлов все еще оставалось больше, чем можно объяснить случайностью.
– Гвозди от подковы, – рассеянно произнес Кеннисон. – Глория Беннет называет их «гвоздями от подковы». – Он заставил себя сосредоточиться. – И до сих пор никто этих лишних аномалий не замечал?
– Нет. По двум причинам. Во-первых, никто их не искал. А во-вторых, пока действия Шестерки тоже числились среди остаточных аномалий, величина параметра Р преувеличивалась и поэтому…
– И поэтому преувеличивалась величина сигмы и ширина пространства сомнений. Не стоит углубляться в подробности, Алан, я ведь все это тоже проходил.
– Я хотел только сказать, что, когда разброс ошибки стал существенно меньше, эти аномалии вылезли наружу, как подводные камни во время отлива. Тогда я начал смотреть, какие из них имеют определенную направленность, а какие действительно случайны и нет ли у них общих признаков второго порядка.
– Очень разумно. И вы обнаружили, что некая существенная часть этих аномалий…
– …Европоцентрична, – ответил Селкирк. |