А Глория Беннет? Селкирк с его организацией – нить, которая ведет к ее другу, через человека по фамилии Бернстайн. Маловероятно, чтобы группа «К» отпустила Френча. Особенно после того, как продержала его столько времени. Но Беннет не оставит поисков, пока его не разыщет. Однако разыскать Френча

– значит разыскать группу «К», а эта перспектива вряд ли представится группе «К» такой уж заманчивой. Значит, группа «К» должна или захватить Беннет, или устранить ее.

А это значит, что она окажется в серьезной опасности.

В очень серьезной опасности.

Кеннисон провел языком по пересохшим губам.

– Ну и натерпелись вы страху, должно быть? – спросил Умник. На его лице было написано нетерпеливое предвкушение увлекательного рассказа. Он обожал приключения, особенно чужие.

– Конечно, немного нервничала, – сказала Сара. – Но все это было ничуть не опаснее, чем в ту ночь на горе Фалкон. – («Сара Бомонт, испытанный ветеран, повествует о своих прежних подвигах».) – Конечно, если бы кто-нибудь попытался подняться на этот этаж снизу, из конторы «Джонсон и Ченг», и обнаружил, что потайной лифт отключен… Но можешь быть уверен, я держала ухо востро и в случае чего смылась бы в одно мгновение.

Босуорт поежился.

– Не знаю, смог бы я такое сделать или нет. Очень страшно.

– Ну, дело уже сделано, я благополучно вернулась, и все тут. Даже неинтересно – просто очередное скучное задание.

Сара улыбнулась про себя. Ни дать ни взять – старый профессионал. Словно она каждый день вламывается в конторы и ставит «жучки» в телефоны.

Она включила приемник и повернула ручку. Гостиничный номер становился больше похож на лабораторию сумасшедшего изобретателя из какого-нибудь кинофильма. Компьютерный терминал, машинки, колотящие по стеклам, параболический микрофон с магнитофоном, приемник подслушивающего устройства со своим магнитофоном… Хорошо, что здесь командуют Хелен и Чу. Бог знает что подумали бы, увидев все это, обыкновенные служащие отеля.

– И больше ничего? Вы так-таки ни разу не были на волосок от опасности?

– На лице Умника было написано такое разочарование, что Сара почувствовала себя обязанной заставить его немного поволноваться на чужой счет.

– Только один раз, – сказала она. – Не то чтобы на волосок, но все-таки…

– И что?

– Не знаю. Какое-то странное чувство. Словно мурашки по спине забегали от страха. Я зашла в умывальную, чтобы отключить лифт, и там… – Она вздрогнула. – Нет, не могу это описать. Всякий раз, когда я подходила к кабинке, появлялось ощущение… ну, какой-то невероятной злобы и ненависти. Ни разу еще ничего подобного не чувствовала.

Нет, неправда. Один раз почувствовала – в доме Уайднера, когда подошла к тому бюро с опущенной крышкой, где был заперт скелет. Давний скелет с аккуратной круглой дырочкой между глазных впадин и совсем не такой аккуратной дырой в затылке. Но ощущение, которое она испытала в туалетной комнате Кеннисона, не могло быть таким же: никакого скелета в кабинке не было.

– Ну как? Он еще не звонил?

Сара вздрогнула от неожиданности и услышала, как поперхнулся Босуорт. Голос был Кеннисона – как будто говорил его призрак. Сара склонилась над приборами.

– Пойди, отключи шумовые машинки, – сказала она Босуорту, покрутила ручки и услышала, как негромкий шум, похожий на стук градин по стеклам, прекратился. Она повернулась к окну.

– Привет, кузен Дэн, – сказала она.