Однако, натолкнувшись на раскатившийся штабель, Алексей изменил свое решение. Тем более что и в ямку эту самую, он провалился, едва натолкнувшись на бревна. Присев на корточки, в отраженном свете фар догоняющих танков, он успел разглядеть, что расстояние между раскатившимися бревнами и дном ямки было совсем небольшим – сантиметров двадцать-тридцать. И если выйдет туда заползти… а, потом и какое-нибудь небольшое бревнышко за собою затащить… то и смотреть сюда никто не станет. Слишком уж очевидно все станет выглядеть – рухнул штабель, и бревна завалили ямку. Нет тут никого – да и быть не может! Ощупав бревна, Ракутин убедился – лежат давно, нижние даже малость подгнили. То есть, эти деревяшки не трогали уже прилично времени, маловероятно, что вдруг кому-то потребуется это сделать именно завтра-послезавтра. Сейчас тепло и пилить бревна на дрова никто не станет, нет в этом никакой необходимости. А значит, и разбирать рухнувший штабель никому нет особой нужды. Да и вообще, бревна это – стройматериал. Но вот, чтобы именно сейчас кому-то вдруг приспичило что-то тут строить – весьма сомнительно…

Начальник штаба полка – майор фон Засс прибыл в деревню ближе к вечеру. Подтянутый и сухопарый, он воочию являл собой образец истинного прусского офицера. Даже пресловутый монокль у него присутствовал, хоть он им и не пользовался. Сухо поздоровавшись с фельджандармом, и осмотрев выстроившихся солдат, он выслушал рапорт исполняющего обязанности командира роты. Помолчал, стиснув узкие губы и всем своим видом выражая неудовольствие. Столь явная негативная реакция командования весьма расстроила офицеров роты, и только гауптман Кронике сделал вид, будто ничего особенного не произошло.

Коротко кивнув в ответ на рапорт, майор разрешил распустить солдат и направился к штабу, сделав знак офицерам следовать за собой. Следом за ними направился и фельджандарм. Фон Засс только покосился в его сторону, но ничего не сказал – данная служба ему никак не подчинялась. Формально, гауптман должен был испросить разрешения присутствовать на совещании (в чем майор мог ему и отказать), но начальник штаба не хотел осложнять и без того трудную ситуацию. Кто его знает этого деятеля… вполне ведь может такой рапорт написать, что и самому командиру полка не поздоровится. С этих типов станется!

Так что совещание началось в присутствии незапланированного гостя.

Кратко и энергично майор передал офицерам мнение командира полка обо всем происшедшем. Недвусмысленно намекнул на то, что ожидать вожделенного повышения никому из них не следует. В ближайшее время – так совершенно точно. Новый командир роты уже назначен и в самое короткое время прибудет в расположение части. Полюбовавшись кислыми физиономиями присутствующих, фон Засс разрешил им быть свободными.

Остался лишь фельджандарм. Он, встав вместе со всеми по окончании совещания (которое, в общем-то трудно было таковым назвать – говорил один лишь майор), не вышел наружу, а остался стоять около двери. Что, разумеется, не ускользнуло от внимания начальника штаба.

– У вас есть какие-то вопросы ко мне лично, герр гауптман?

– Есть, герр майор. Вы позволите присесть?

– Прошу! – указал на стул фон Засс, демонстративно посмотрев на часы.

Кронике только вздохнул, заметив этот показной жест. Но сделал вид, что к нему это никак не относится.

– Я вас слушаю, гауптман!

– Видите ли, герр майор, я, разумеется, ни в коей мере не ставлю под сомнение решения вышестоящего командования…

Майор только усмехнулся, хотя и еле заметно.