Днем идти почти не удавалось, слишком уж велик был риск налететь на фрицев. А там – только свяжись! Мигом со всех сторон налетят – у них это хорошо организовано.

Шли вечером, когда реже летали самолеты, да и активность немцев слегка затихала (во всяком случае, хотелось на это надеяться…).

День, второй… пока все получалось неплохо. Правда, некоторую часть раненых пришлось-таки оставить у местных жителей – тряски в кузовах машин они не выдерживали. Остался и один из фельдшеров – надо же было кому-то смотреть за бойцами?

Зато на следующий день подобрали в небольшой роще сразу нескольких медиков – из числа войск НКВД. Те отсиживались в кустах после стычки с немецким патрулем. Отстреливаться медсестрам было не из чего, на всех имелся всего один наган с тремя патронами. Так что шансов выйти целыми из любого столкновения имелось ноль целых, фиг десятых.

Спасенные девушки, едва освоившись, тотчас же захлопотали около раненых, чем сняли изрядную головную боль у последнего оставшегося в отряде фельдшера. Совершенно гражданский человек, работавший ранее в пристанционном медпункте, Трофим Иванович Граченко, был совершенно ошарашен свалившимися на его голову заботами и хлопотами. Ракутин своей властью мобилизовал его на станции, когда сколачивал отряд для прорыва к своим. Единственный оставшийся в живых после боя, военфельдшер Ластовенко только руками разводил, растерянно оглядывая почти шесть десятков раненых бойцов. Он один мало что мог сделать. Не сильно спасали положение и четверо бойцов, которых капитан отправил ему в помощь. Выбирать не приходилось и Алексей приказал бойцам перерыть всю станцию и отыскать хозяина пристанционного медпункта. Через полчаса того доставили на перрон, где капитан заканчивал формировать колонну.

– Что случилось, товарищ командир? – слегка обалдевший пожилой дядька, увидев хоть какое-то начальство, обрадовано рванулся к Ракутину.

– Вы кто?

– Фельдшер я… Граченко…

– Медпункт, – кивнул в сторону пристанционных построек Алексей, – ваш?

– Мой. Уж второй год как работаем.

– Вот и хорошо! Бойцы помогут вам взять все необходимое. Полчаса хватит?

– На что… Как полчаса?! Для чего?

– Вы мобилизованы в ряды Красной армии. Как специалист военного профиля. Понятно?

– Но… я ведь невоеннообязанный… у меня ноги…

– Сейчас война, ограничения мирного времени признаны несостоятельными, – напирал Алексей. – Вам что, мои полномочия предъявить?

Что там были за полномочия Граченко не знал, но внешний вид командира (частично обгоревшее обмундирование, плохо замытая кровь на обшлаге рукава, ободранное лицо и хрипловатый голос) к вдумчивому неторопливому общению не располагал. Да и творившаяся на станции кутерьма тоже никакого повода к веселью не предоставляла. Обстановка совершенно не обнадеживала, да и только что закончившийся бой (который фельдшер пересидел в погребе) тоже приятных впечатлений не оставил. И искушать судьбу лишний раз Граченко не стал.

– Как скажете, товарищ командир… Ну, хоть вещи-то свои я собрать могу?

– Ещё полчаса! Бойцы вам помогут! Вопросы есть?

Таковых не оказалось.

И теперь фельдшер был несказанно рад неожиданной помощи – сам он буквально с ног валился! А появившиеся медсестры были все-таки гораздо предпочтительнее неопытных в этом деле красноармейцев.

Только-только всё стало налаживаться…

Нельзя сказать, что появление бронетранспортера явилось такой уж совершенной неожиданностью и для бойцов Ракутина.