Распрямив плечи, Ребекка подчинилась ее требованию, взглянув на свою униформу, чтобы убедиться, что она не помята. Она носила простую темно-синюю форму, но без белой кепки и передника, как этого хотела Адель.

Темно-синий автомобиль с откидным верхом стоял на дороге, и, когда они подходили, из передней дверки вышел мужчина и быстро взглянул на окна виллы. Затем, оглядевшись вокруг, он заметил их и направился к ним. В плотно облегающих бежевых брюках и темно-коричневой трикотажной рубашке с открытым воротом, выставлявшим напоказ темную колонну его шеи, Пьер Сент-Клер был до мелочей именно таким высокомерно-привлекательным, каким его помнила Ребекка, и ее раздражало, что при взгляде на него учащался ее пульс. Ведь он был не первым привлекательным мужчиной, которого она знала.

Когда они приблизились к нему, движения Адель стали живее, и, раскинув руки, она воскликнула:

— Пьер! Пьер Сент-Клер! Какими судьбами ты оказался на Фиджи?

Пьер Сент-Клер сжал ее тоненькие руки в своих сильных руках и улыбнулся ей теплой окутывающей улыбкой.

— Ясно, что для этого ты не считаешь себя достаточной причиной, Адель, — произнес он. Его акцент придавал голосу сухой оттенок. Его глаза на мгновение переместились на стройную фигуру, которая стояла позади кресла. — Сказала ли ваша усердная сиделка вам, что я приходил вчера вечером?

Адель утвердительно кивнула.

— Конечно да. Я была очень раздражена, что она не удосужилась сказать мне об этом раньше. Доктора глупые! Мне не повредило бы, если бы меня разбудили один раз вечером — таким вечером…

Пьер выпрямился, отпуская ее руки.

— Дорогая, докторов надо слушаться, а иначе не надо вообще с ними советоваться. Вы согласны со мной, сиделка Линдсей? — Он внимательно взглянул на Ребекку.

— Конечно. — Пальцы Ребекки сжались на ручке коляски.

Адель повернулась и раздраженно посмотрела на нее.

— Естественно. Что бы ты еще могла сказать! — коротко сказала она. Затем она снова перевела на Пьера свой взгляд: — А если серьезно — почему ты на Фиджи? Все… Все ли в порядке дома?

Пьер поднял плечи в выразительном жесте.

— Все хорошо, как всегда и будет, — неопределенно заметил он. Затем он с интересом взглянул вокруг на просторы садов, которые были полны цветов в ярком свете солнца. — У тебя здесь прекрасный дом, Адель. Мне давно хотелось взглянуть. — Он засунул руки в карманы брюк. — Что касается причины моего здесь появления, то это планы освоить побережье до Ясаваса. Проект сообщества с отелями и т. д. Я здесь, как говорится, для ознакомления, так?

— А! — кивнула Адель. — Ты здесь ненадолго?

— Недели две, может быть, три. Я в настоящее время остановился в Суве, но намерен двинуться в Лаутоку, когда завершатся переговоры с правительственными чиновниками.

Адель указала в сторону виллы.

— Пойдем! Пойдем в дом. Роза приготовит нам кофе. Конечно, ты останешься до обеда.

Пьер еще раз взглянул на Ребекку, но их глаза не встретились, и он опустил взгляд на Адель и сказал:

— Я бы с удовольствием.

Когда они двигались к вилле, он вежливо, но уверенно взял ручку коляски у Ребекки и повез Адель сам, а она, повернувшись, с нежностью его рассматривала. Волей-неволей Ребекке приходилось идти сбоку от него. И, снова взглянув на нее, он сказал:

— Прекрасное утро, не правда ли, мадемуазель?

Ребекке удалось слабо улыбнуться.

— Прекрасное, согласилась она. — Но на Фиджи утро в большинстве случаев прекрасное.

Он кивнул в знак согласия и продолжал:

— Пусть так.