— Я ничего не знаю, — сухо ответила Ольга. — Если б не Марилена, которая хоть раз в год мне писала…

Она наклонилась к Марилене и прошептала:

— Она страдала?

— Нет. Все произошло очень быстро.

Ольга опустила кота на пол, и тот улегся у ее ног. Достала из манжеты платок и протерла очки. Глаза покраснели, на них выступили слезы.

— Бедная малышка Марилена! Так вот умереть!.. Будь она со мной, не погибла бы… И я бы не стала такой старой ведьмой! — Она надела очки. — Ну-ка повернись… Знаешь, ты на нее похожа. В профиле есть что-то общее…

Она направилась к буфету, и за ней, мяуча, побежали несколько кошек.

— Они думают только о еде. Посторонитесь, мои маленькие… Я на вас наступлю…

Она принесла зеленую папку, закрытую эластичной застежкой, и села рядом с Мариленой.

— Вот. Смотри. Все, что у меня от нее осталось.

Полдюжины выцветших фотографий. На них был запечатлен ребенок, лежащий на подушке, держащий в руках меч, гуляющий в саду, играющий с куклой и, наконец, прижавшийся головкой к тете Ольге.

— Видишь, — сказала Ольга. — Конечно, ничего особенного, все же какое-то сходство есть… само собой разумеется. Ведь вы кузины.

Она села на край кресла, чтобы не мять серую пуховую накидку. Из глаз полились слезы. С какой-то яростью собрала фотографии.

— Все. Меня не особенно баловали. А как мне хотелось получить хотя бы фотографии вашего причастия. Полагаю, что Виктор не захотел… Приходится думать, что семья у нас не такая, как все… Только кошки меня и любят.

— Я тоже, тетя, — произнесла Марилена дрожащим голосом.

— Удивительно. Ну ладно. Ты пришла. Это лучше, чем ничего. Пойдем, я покажу тебе свою больницу… если тебе это не слишком противно.

Марилена ничего не ответила. Она боялась, что не совладает со своим волнением. Ей хотелось обнять тетю за плечи, сказать ей, что она не Симона, а та маленькая девочка из прошлого. «Сейчас слишком рано, — подумала она, — а вот потом, когда мы узнаем друг друга лучше… Когда я избавлюсь от страха…»

Она прошла за Ольгой в не очень-то опрятную кухню.

— Смотри себе под ноги!

Повсюду стояли тарелки, миски, чашки с молоком, валялись куски мяса, рыбные кости. Посреди разбросанной посуды прогуливались пять или шесть котов, подозрительно принюхиваясь к объедкам.

— Хороши, — сказала Марилена, пытаясь доставить удовольствие старой женщине.

— Ведь правда?.. Вот тот черный — это маленький Зулус… Просто негодяй… Эй, Зулус, какой же ты негодяй!.. А этот котище — Рыжик… Когда я его взяла, он был очень болен. А теперь не отходит от меня ни на шаг. Животные очень привязываются… А вот и приют.

В довольно просторном дворике с четырех сторон стояли клетки. Во всех сидели кошки.

— Самых диких я вынуждена запирать, — объяснила Ольга. — Из-за соседей. Они ведь так и норовят что-нибудь стащить.

Кошки встали, подошли к сетке, начали выгибать спину.

— Если бы у меня были средства, — продолжала Ольга, — я бы поселилась за городом, организовала бы настоящий пансионат… Но не с моими же доходами… И так мне с трудом удается их кормить… А вот Улисс.

Сиамский кот с косыми глазами подставил погладить свою треугольную мордашку.

— Не возьмешь его?

— О чем ты говоришь? — сказала Марилена.

— Ну конечно, у тебя отец.