|
Однако наколотая на большом пальце решётка с ромбом и черепом в центре положена только после «крытки», зоны тюремного типа. Доллар на другом пальце и медведь на правом запястье – признаки медвежатника. На левом запястье волк в индейском головном уборе из орлиных перьев, забыл название, сидит на льдине и воет на луну. Серьезный знак. Воровская масть «Один на льдине». На зоне такие держатся особняком, не склоняются ни к красным, ни к ворам, ни к сукам. Зато и получить могут от любого. Им тяжко приходится. Коли зек такой мастью отмотал срок, значит, крепкий и суровый человек, достойный всяческого уважения. Тату, выглядывающее из-под манжеты рубашки, – автомат ППШ, обвитый змеей. Не знаю, что значит наколка, но предпочитаю держаться вежливо.
Домой вернулся с триумфом. Оба родителя приветствовали эксплуатацию ребенка, а кооперативный заказ оказался лучше выданных в экспедиции. Особенно обрадовали кофе, коньяк и цейлонский чай. За ужином рассказал про ружья и подаренную снарягу. Отчим слегка напрягся, мол, неудобно дорогие подарки брать, но затем махнул рукой. Услышав, что сменял финку, мама с чувством вздохнула: «Слава богу, избавился!», а затем легко и непринужденно прихватизировала выменянную четырехцветную ручку. Ей, видите ли, она для работы удобна! Ну и ладно, я не жадный. Сомнения в правильности сего утверждения возникли, когда развернул подаренный сверток. Ничё так! Вторая тысяча за два дня, и еще пару, может быть, смогу заработать. Уложил пачку в тайник вместе с первой.
26.04.72 Следующий день начался с идиотского события. Перед школой, за туалетом, где якобы учителям не видно курильщиков, Юра Пак хвастал своей первой наколкой. На запястье были грубо набиты две руки в рукопожатии, а над ними реял цветок. Татуха совсем свежая, воспаленная и болезненная. Однако Юрка был на верху блаженства и гордо хвастал: – Мне сказали: «Кто набил себе такое, на зоне будет дружбаном авторитетов». В памяти всплыли статьи в девяностых о лагерном быте. Может, за эту наколку его и зарезали в клубе? – Юр, ты, конечно, крутой и всё такое прочее, но если вдруг тебя спросят «зачем набил», ответить сможешь? – спросил его. – И отвечу! Ты, что ли, спрашивать будешь? – окрысился Пак. – Не, я не буду. Мое дело сторона, мне твои дела по барабану, – отвечаю примирительно. – Чё за шум, а драки нет? – К нам подошел Вова Крюк. – Здорово, Вован! – протянул ему руку Юрка. – Крюк! – предостерегающе крикнул я и похлопал по правому запястью. – Откуда у тебя такой партак? – поинтересовался десятиклассник, убрав руку за спину. – Вчера в общаге был. Нажрались там, как свиньи, кое-кого отжарили, и потом мне наколку набили. – Девки были? Или только тебя жарили? – Набычился Вова. – Пошел отсюда, пидор гнойный, чтобы у школы больше не появлялся. Вова подал мне руку: – Спасибо, Костёр, что предупредил. Чуть не заменехался. Пак стал похож на вытащенную на берег рыбу. К нам подошли еще старшеклассники, а остальные ребята столпились чуть поодаль. – Об чем базар? – подчеркнуто вежливо спросил Вася Зуб. Его папа в свое время сильно посидел за неправое дело, теперь сын везде старался насаждать «правильные понятия». Отвечаю сразу, чтобы не доводить до серьезных разборок: – Да ни о чём. Увидел наколку, спросил «ответить сможешь?», он сказал, ответит. Я не спрашивал с него, не мое дело. Зубов бросил взгляд на запястье Юрки и снял свою рукавицу. – Что нарисовано на пальце? Перстень. |
