— Вы такой забавник, милорд!

— Нет, правда, что вы здесь делаете, мисс? Разве вы не знаете, что таким очаровательным юным леди, как вы, не рекомендуется гулять в одиночестве? — произнес Ричард, сделав вид, что не расслышал предыдущей реплики Антонии.

В ответ он снова услышал дурацкое хихиканье, после чего был ошарашен весьма откровенным, совсем не девичьим взглядом в упор и невольно вздрогнул.

— А если бы со мной что-нибудь случилось, к примеру, на меня бы напали разбойники, вы пришли бы мне на помощь? Говорят, вы великий фехтовальщик…

— Я вынимаю рапиру из ножен только в тех случаях, когда опасность угрожает моей жизни, — сказал Ричард, невольно сбиваясь на легкомысленный тон, принятый в дамских будуарах при дворе. — Я трусишка, дорогая мисс, и боюсь случайно порезаться.

Антония, покачивая бедрами, подошла к нему совсем близко, и Ричард возблагодарил провидение за то, что не стоял на земле, а сидел на лошади.

— А вот мы о вас слышали совсем другое. Оустон не такое уж захолустье, как вам, наверное, кажется, и кое-какие новости из Лондона сюда доходят. Так вот, люди говорят, что вы не только отличный фехтовальщик, но еще и отчаянный бретер.

— Бретер — это слишком сильно сказано. В юности, конечно, за мной водился такой грех, я участвовал в дуэлях, но с тех пор прошло уже много лет.

— Но ведь талант фехтовальщика у вас остался, верно? — с хитрой улыбкой произнесла Антония.

— Все свои таланты, мисс, я решил употребить на благо своей семьи.

— Как это благородно с вашей стороны!

— Прошу извинить, мисс, но мне пора домой. Я обещал взять с собой на прогулку Уила. Желаю здравствовать!

Ричард не стал дожидаться ответной реплики Антонии или, не дай Бог, ее хихиканья и дал коню шпоры.

Антония заверещала так, как будто ее резали.

Ричард невольно придержал коня и обернулся.

Антония, согнувшись в три погибели, касалась пальцами лодыжки и болезненно морщилась.

— Мне кажется, я потянула связки, — жалобно сказала она. — Сильно потянула, и мне больно ходить.

Ричард с тоской поглядел вдаль. Он готов был отдать все на свете, чтобы только не возвращаться к сластолюбивой Антонии. Увы, этикет предписывал мужчине оказывать дамам всемерную помощь, и отмахнуться от его предписаний Ричард не мог. Ему ничего не оставалось, как сойти с коня и предложить девушке свои услуги.

— Я такая неуклюжая, милорд, — заявила девица.

— Это все дорога. Думаю, вы угодили ногой в выбоину, — холодно произнес Ричард.

— Но что же теперь делать?

— Вам придется забраться на лошадь, а я отвезу вас домой.

— Я могла бы сесть верхом у вас за спиной, — высказала она предложение, которое, Ричард не сомневался, было обдумано заранее. — До дома моего отца путь неблизкий.

Ричард криво усмехнулся. Короткой дороги он не знал, а Антония, по его разумению, должна была избрать самый длинный и извилистый путь к своему дому.

— Я катаюсь уже довольно долго, и моя лошадь устала.

Двух седоков она не выдержит. Так что на лошади поедете вы, а я пойду рядом.

Антония хотела было запротестовать, но, взглянув на Ричарда, поняла, что противоречить ему не стоит.

— Идите сюда, я помогу вам сесть в седло.

— Боюсь… идти я не в состоянии. Мне больно!

Ричард едва удержался, чтобы не выругаться. Делать, однако, было нечего — он подошел к Антонии и предложил ей руку.

— Вот, обопритесь о мое плечо. Так вам будет легче передвигаться.

Антония забросила свою довольно-таки мясистую руку ему за шею.