Нужно уносить ноги.

Поздравляю, крошка, первая здравая мысль – подмигнула ей женщина с портрета.

Энн рванула к двери, не обращая внимания на пару сбитых стульев. Более страшного места она еще не встречала, хотя и не могла объяснить себе, что именно напугало ее в пустом доме. Здесь не было паутины и зловещих привидений. Портрет? Возможно, ей все привиделось? Портреты не могут разговаривать, и уж точно они не смеются и не подмигивают. Видно, у нее расшатались нервы от недосыпания, вот она напридумывала всякую чепуху.

Энн объясняла свои ночные кошмары и тревожный сон переживаниями из-за плохих отметок в школе. Она всячески старалась сохранить невозмутимый вид перед Крисом и Джессикой, но в глубине души очень беспокоилась за свое будущее. За неделю до рассылки школьного табеля об успеваемости Энн чуть не сошла с ума. Она даже боялась себе представить гнев дяди и тети, которые узнают об «успехах» племянницы. Меньше всего на свете Энн хотелось расстроить их, но… Она не станет умолять их о прощении.

Возможно, на портрете была изображена совершенно другая женщина, лишь отдаленно напоминавшая незнакомку из кошмара. Остальное – дело воспаленного воображения.

Энн выбежала из дома и с облегчением вздохнула, услышав щелчок захлопнувшейся двери. Значит, не придется тратить время на замок. Через минуту Энн уже сидела в своей «королле».

– Только не подведи меня, только не сейчас, – шептала она словно мантру, заводя мотор. Машина не желала заводиться. – Ну же, не упрямься. Обещаю, что завтра отвезу тебя в автосервис.

Энн повторяла это каждый раз, когда машина не заводилась. Подержанная «королла» стала первым серьезным подарком от дяди. Только что задувшая шестнадцать свечей на именинном пироге Энн сияла от счастья, бегая вокруг машины. Дядя предупредил, что автомобиль уже многое повидал на своем веку, но его бывший владелец уверял, что «более покладистой тачки не найдешь во всем Теннесси». О том, насколько покладистый нрав у «короллы», Энн осознала уже через неделю, когда машина ни в какую не пожелала завестись. Энн опоздала в школу и долго и путано объясняла учителю, что не смогла завести утром свою машину. Одноклассники потешались над ней, и Энн впервые почувствовала жгучий стыд за своих опекунов. Лучше бы они подарили ей хороший велосипед, а не вынудили позориться, разъезжая на подержанной «королле».

Видимо, долгий путь до Джеймстауна стал для машины нокаутирующим ударом.

Энн еще с полчаса повозилась с зажиганием и, выглянув в окно, поразилась, что уже стемнело. На фоне темно-лилового неба дом приветливо манил ее зажженными фонарями над крыльцом. Повинуясь какому-то необъяснимому желанию, всколыхнувшему ее утомленное сознание, Энн вышла из машины и поплелась к дому. В памяти не осталось даже намека на недавний цепенящий ужас, в который ее поверг портрет темноволосой женщины.

Энн без прежних мучений вставила ключ в замочную скважину – дверь с тихим шуршанием отворилась. Нащупав на стене выключатель, Энн зажгла свет. Комната озарилась ярко-желтым светом. Как ни странно, при искусственном освещении жилище выглядело значительно уютнее. От него веяло домашним теплом. Именно в таких домах люди любят бывать в гостях и проводить вечера в дружеской компании за покером.

Энн широко зевнула. Ночной кошмар и ранний утренний подъем напомнили о себе невыносимой сонливостью. Энн решила осмотреть другие комнаты дома. Для начала неплохо было бы отыскать кухню. Вдруг где-нибудь завалялась банка с консервами или пачка печенья. Энн сама не знала, чего же ей хочется больше: есть или спать.

Кухня оказалась маленькой комнатушкой с узким окном, напоминавшим бойницу средневековой крепости. Интересно, от кого приходилось обороняться бывшим жильцам? Старая газовая плита была покрыта засохшими масляными пятнами, зато стол и зачехленные табуретки сверкали чистотой.