— Они не хотят, чтобы мы в чём-либо разбирались, — сказал Дин.

 — Объясни, каким таким образом это предложение — правда.

Я обернулась в ту сторону, откуда прозвучал произнёсший эти слова голос, и увидела Лию. Я гадала о том, как долго она стояла там, наблюдая за нами с Дином.

 — Им не нужно, чтобы мы профилировали, потому что у них есть свидетель, — Дин перевел взгляд с Лии на меня. — А ещё они задержали подозреваемого.

На экране Бо Донован сидел в комнате для допросов. Его руки были закованы в наручники за спиной. Он смотрел прямо перед собой — не на Стерлинг и Бриггса, а сквозь них.

 — Это неправильно, — сказала Слоан, плюхаясь на пол рядом с кофейным столиком. Через какой-то миг она подскочила на ноги и принялась измерять комнату шагами. — Это должно было произойти двенадцатого. Ничего не сходится.

Она не сказала, что ей нужно было, чтобы в деле всё сошлось. Не упомянула о том, как сильно ей хотелось, чтобы хоть здесь нашелся смысл.

 — Мистер Донован, свидетель видел вас на месте преступления, видел, как вы склонились над жертвой и писали на его запястье, — Бриггсу досталась роль плохого копа. И дело тут было не в произнесенных им словах, а в  том, как именно он произносил их — словно с каждым словом он забивал очередной гвоздь в крышку гроба Бо Донована.

На щеке Бо дернулся мускул.

 — Страх, — произнёс Майкл. — А ещё огромная порция злости и за всем этим… — Майкл осмотрел черты лица Бо. — В уголках его губ… удовлетворение.

Удовлетворение. Настораживает куда больше злости или страха. Невиновные люди не чувствуют удовлетворения, когда их арестовывают за попытку убийства.

 — Бо, — агент Стерлинг не слишком подходила на роль хорошего копа, но учитывая то, что мы знали о Бо, она, судя по всему, решила, что он с большей вероятностью — хоть и не наверняка — доверится женщине. — Если ты не станешь говорить, мы не сможем помочь тебе.

Бо ссутулился на своём стуле, как только смог, учитывая закованные за спиной руки.

 — Вот, что нашли в кармане твоей толстовки, — Бриггс бросил на стол прозрачный пакет для улик. В пакете лежал несмываемый маркер. Черный. Я отметила цвет, но не стала на нём зацикливаться.

 — Как думаешь, какова вероятность того, что криминалисты докажут, что твой маркер совпадает вот с этим? — Бриггс положил рядом с пакетом фотографию. Запястье главы службы безопасности.

А на нём — четырехзначное число.

 — Девять-ноль-девять-пять, — прочитала Слоан. Она подошла к телевизору, заслоняя экран. — Это неправильный номер. Семь-семь-шесть-один, — она разделила числа, постукивая средним пальцем правой руки по большому. — Вот, что идёт дальше. А это число, — она указала на экран, — не встречается в первой сотне чисел «Последовательности Фибоначчи».

На экране агент Бриггс использовал тишину, словно оружие. Он ждал, что Бо расколется.

 — Мне нечего вам сказать.

В ответ на тон, которым Бо произнёс эти слова, Майкл поднял бровь, но на этот раз мне не нужен был перевод. Напускная храбрость. Та, что появляется, если над тобой слишком часто и слишком сильно издеваются.

Агент Стерлинг обошла стол вокруг, направляясь к Бо. На какой-то миг мне показалось, что он может броситься на неё, но вместо этого он застыл, а она расстегнула его наручники.

 — Ты ничего не обязан нам рассказывать, — согласилась она. — Но мне кажется, что ты хочешь. Мне кажется, есть что-то, о чём ты хотел бы нам рассказать.

Майкл прочитал в выражении лица Бо немой ответ, а затем указал на экран.

 — Очко на счёт леди, — сказал он.