– Кушать будем?

Голос Раби, домоправителя Андрея, заставил Артема, почти убаюканного коньяком и мягкостью дивана, вздрогнуть от неожиданности.

– Конечно, будем! – отозвался Андрей. – Что там у тебя?

– Как – что? Плов из баранины есть, чебуреки есть, манты есть… Что еще надо?

В голосе мужчины звучала обида, словно он давал понять, что хозяин не ценит его праведных трудов по обихаживанию сложной, вечно всем недовольной личности Лицкявичуса.

– Отлично, Раби! – благодарно улыбнулся майор. – Тащи все!

– Ну, правильно, правильно, – забормотал домоправитель, удаляясь. – А то что за дела – никто ничего не ест, только кофе глушит… А Раби готовит, старается!

– Тяжело тебе приходится! – воскликнул Артем, когда за Раби закрылась дверь.

– И не говори – такое впечатление, что мы давно женаты и он претендует на свою долю внимания!

– Может, одному из вас и в самом деле пора жениться? Сам подумай, если женится Раби, то перестанет так ревностно относиться к тебе, а если ты, то… Ну, по крайней мере жена сумела бы поставить твою «няньку» на место!

– Не родилась еще та женщина, которая могла бы поставить на место Раби! – рассмеялся Андрей.

– И та, что могла бы тебя выдерживать каждый божий день! – подхватил майор.

Подумать только, а ведь ему некоторое время назад казалось, что эта женщина не только родилась, но и достигла вполне сознательного возраста. Конечно же, Артем имел в виду Агнию. Авантюристка, с хорошей интуицией и незаурядным умом, она порой оказывалась еще менее управляемой, чем Андрей, не признавала авторитетов и стремилась во всем разобраться сама. Она вышла замуж за Олега Шилова, но Артему всегда казалось, что ее тянет к Андрею. И Андрей, чего уж греха таить, неравнодушен к этой женщине – ежу понятно! Ни с кем другим он не ведет себя так отвратительно, как с Агнией, а это верный признак того, что Андрей просто не знает, как себя с ней вести!

Раби вкатил столик, заполненный мисочками и кастрюльками, источающими умопомрачительный аромат, мгновенно вызвавший у майора обильное слюнотечение – не меньше, чем у мраморного дога, заволновавшегося при виде домоправителя с едой.

– Раби, ты – волшебник! – выдохнул Артем, едва не прослезившись.

Гордость, отразившаяся на лице домоправителя, говорила о том, что за эти слова он готов простить майору все бывшие и будущие грехи.

– Ну, приступим? – предложил Артем, в очередной раз с недоумением заключив по равнодушному лицу Андрея, что все блага мира почему-то достаются именно тем, кто неспособен оценить их по достоинству.

– Не стану я делать эту дурацкую прививку просто потому, что так положено! – процедила я сквозь зубы.

– И это – не моя прихоть! – словно обладая радиолокационным устройством и вопреки расстоянию услышав мою реплику, продолжал Главный, пристально глядя именно в ту сторону, где располагались мы с Шиловым. – Хочу довести до вашего сведения, что за последние две недели нам пришлось перевести в Боткинскую инфекционную больницу больше пятнадцати пациентов, и причиной тому грипп. Судя по всему, в этом году нас ожидает серьезнейшая эпидемия, и как раз на завтра меня вызвали на городское совещание в связи с неблагополучной эпидемиологической обстановкой в городе. Два человека уже скончались – это так, для того, чтобы некоторые не обвиняли меня в голословности!

Черт, он опять смотрит в нашу сторону – неужели кто-то донес на меня за «неполиткорректные» высказывания в адрес Доброва? Да нет, не может быть, просто я в последнее время стала чересчур мнительной.