– Я вернулась, чтобы показать тебе платье, которое собираюсь надеть.

Голос Беренгарии прозвучал резко и хрипло, взгляд королевы не покидал обнаженного тела придворной дамы, глаза блестели, лицо пылало. Безудержное любопытство одолевало Беренгарию – нечто подобное она испытывала при виде привлекательных незнакомцев, вызывавших у нее желание прибегнуть к множеству уловок, чтобы завлечь их в свою постель.

Валентина сдернула с кровати покрывало и завернулась в него. Откровенно изучающий взгляд Беренгарии уже не только смущал, но и, как грязь, лип к телу.

Старая Сина позвала из-за двери:

– Ваше Величество, все готово, чтоб мыть голову. Не дожидайтесь, когда вода остынет!

– Иду, Сина.

Прежде чем уйти, Беренгария бросила последний взгляд на свою придворную даму, откровенно блеснув глазами.

– Бедняжка! Мне не следовало врываться так неожиданно! Но ты напрасно стесняешься, – проговорила она притворно нежным голосом, который был так хорошо знаком Валентине. – Ведь мы обе женщины!

Беренгария со смешком повернулась и выбежала из комнаты, в коридоре эхом отозвался ее смех.

Одним прыжком Валентина оказалась у двери и опустила засов. На этот раз Беренгария зашла слишком далеко! Из-за того, что ее постель не согревает мужчина, она начинает искать иных удовольствий! Беренгария просто невыносима!

Валентине захотелось, чтобы привычный для христиан Образ кровожадного сарацина оказался соответствующим истине. Может, тогда Саладин накинулся бы на королеву Англии и сожрал бы ее заживо.

* * *

Вскоре после полудня за городскими воротами поднялась суматоха. Длинный извилистый караван верблюдов и лошадей показался на горизонте. Он медленно направлялся к воротам Акры. По всему городу раздались крики:

– Саладин! Саладин везет Святой иерусалимский Крест!

Уже прошел месяц после взятия Ричардом Акры, а крестоносцы все ждали передачи Святого Креста, много лет назад захваченного мусульманами в битве при Хаттине.

Извиваясь подобно змее, караван продвигался по узким городским улочкам. Погонщики верблюдов в темно-красной одежде хлестали упрямых животных, заставляя их поторапливаться. Воины в желто-черных плащах гордо ехали на своих горячих арабских скакунах. Дюжие чернокожие евнухи в ярко-красных шароварах и украшенных драгоценными камнями маленьких фесках шагали рядом с верблюдами.

Караван казался бесконечным. Христиане высматривали реликвию – Святой Крест в золотом ящике, но ни ящика, ни Креста не было видно. Члены орденов госпитальеров и тамплиеров – эти отважные воины, монахи, посвященные в рыцарский сан, – рыдали, не скрывая слез.

Несмотря на то, что ропот возмущения и разочарования поднимался в рядах крестоносцев, никто из воинов не сделал ни одного резкого движения. Король Ричард строго предупредил свое войско: ни при каких обстоятельствах никто не должен подвергать риску благополучный исход переговоров. Как бы ни был силен гнев людей, никто не осмеливался ослушаться Ричарда Львиное Сердце.

Валентина и Беренгария находились в саду, когда прибыл предводитель мусульман. Королева пытливо всматривалась в смуглые лица под украшенными драгоценными камнями тюрбанами, отыскивая Саладина.

Она заметила в толпе высокого стройного всадника на грациозном длинноногом коне, и сердце ее дрогнуло. В отличие от остальных, этот человек был чисто выбрит. Сильная, красиво изогнутая линия скул подчеркивалась черным шарфом, спускавшимся с белого тюрбана. Одет он был в черный кафтан с широкими рукавами, украшенными золотым кантом по низу.