– Снимайте все: бусы, браслеты… все, пожалуйста, – продолжал Абд-Шааба.

Валентина прикинула на глаз расстояние до двери и посетовала, как же далеко до выхода: ни за что ей не вырваться отсюда, она в западне! Уже много дней ей было известно, что этот момент наступит, и девушка считала себя готовой к испытанию. Оказывается, все было не так. В горле у нее пересохло, сердце безудержно забилось. Валентина почувствовала, как краска заливает ей лицо.

– Поторопись, – предупредил стражник. – Абд-Шааба тебя ждать не будет.

– Я не могу…

– Лучше будет, если я сам сорву с тебя одежду и тем самым избавлю от затруднения? – вопросил мужчина.

Валентина покачала головой и начала снимать браслеты с запястий. Пальцы у нее дрожали, и она сжала зубы, чтобы они не стучали.

– Наверное, следует сначала взглянуть на ту, чья скромность угрожает нам задержаться здесь на всю ночь, – сказал Абд-Шааба своим помощникам. – Долгий опыт научил меня поторапливаться со скромницами. Медлить в обращении с ними нельзя, иначе они дрожат и трясутся, а некоторые даже падают в обморок в ожидании, когда же я обращу на них внимание.

Двое мужчин рассмеялись и согласились: Валентина должна быть осмотрена первой.

Наблюдая, как она пытается распутать длинную золотую цепочку, Абд-Шааба сказал:

– Оставь! Подойди, встань перед нами. Мы оценим твои достоинства и определим, чего ты стоишь.

На Валентине остались лишь головное украшение и тонкая золотая цепочка. Распрямив плечи, она встала в центре возвышения. Ее лицо порозовело, глаза засверкали зелеными искрами.

Абд-Шааба и его помощники изучающе окидывали молодую женщину опытным взглядом. Они сразу же отметили природную грацию и плавный чувственный изгиб бедер. Золотая цепочка, которую Валентина не смогла снять, подчеркивая совершенство, охватила одну из упругих грудей, увенчанных кораллово-розовыми сосками.

Оценивающие взгляды задумчиво скользили по телу девушки, и во взорах мужчин не было ни похоти, ни чувственности – лишь острая наблюдательность.

– Повернись, – приказал Абд-Шааба, и, к своему удивлению, Валентина беспрекословно повиновалась.

Торговец был так холоден, что она поняла: ей тоже стоит отрешиться от происходящего и делать, что говорят.

– Встань, как стояла, – велел торговец, и Валентина снова повернулась лицом к мужчинам.

Только теперь Абд-Шааба встал с подушек, и Валентина почувствовала, как пробежал по ее коже холодок. Сжав зубы, она заставила себя оставаться на месте.

Быстро и умело пробежались руки торговца по вздрагивающему телу девушки. Начал он с головы: открыл ей рот, определяя, нет ли испорченных или отсутствующих зубов, приподнял веки и отметил ясность и чистоту глаз, потом его руки двинулись вниз по шее и плечам и прикоснулись к грудям, проверяя их симметричность. Он согнул и разогнул гибкие запястья и локти, а также ноги, приподняв каждую поочередно.

– Когда ты поворачивалась, я заметил следы побоев. Плеть, конечно! Все превосходно зажило, но я легко замечаю такие вещи. Не беспокойся, это не повлияет на твою цену при торгах.

Ладони Абд-Шааба скользнули по розовым следам плети Беренгарии.

– Нет, это не помешает взять за тебя достаточно высокую цену. Ты обладаешь многими достоинствами.

Руки торговца прощупали ягодицы, бедра, икры ног. Валентина стояла, будто высеченная из мрамора. Глаза остальных женщин жгли ее, пока Абд-Шааба осматривал прекрасное тело, выясняя, нет ли изъянов.

Как раз когда девушка решила, что все позади, торговец провел рукой по внутренней стороне ее бедер. Валентина оцепенела и сжала ноги.

– Это только формальность, – успокоил ее Абд-Шааба.