|
Мерзкая тварь — подкрадывается бесшумно, нападает со спины, всего один-единственный укус свалит с ног здорового мужчину. Ещё к ужасам относят крупных вилархов — гадкие ящеры, если выйдут из себя, то спасения от них просто нет. К счастью, они нападают только на одиночек и всегда отступают, если охотников целая группа. Затем ещё проглот — это живущий у берегов болот и рек крупный жёлто-зелёный удав. Нападает на пришедших на водопой зверей из-под воды, так что всегда внезапно и смертельно. Потом ящер доминто, про него тебе уже рассказывали. Также теневая пантера, — охотник обернулся в сторону белого котёнка. — Не знаю, как ты добыла малыша, но с его матерью лучше не встречаться, это сама смерть. Ещё к ужасам относят бронированного секача — он, хоть и обычно травоядный, не прочь полакомиться человечиной. Убить его честным оружием невозможно — его шкура покрыта бронёй в полпальца толщиной. Единственный секач, которого на моей памяти забили охотники, сам рухнул в охотничью яму с кольями. Сколько я уже назвал? Шесть? Седьмой ужас — это птица рукх. Высотой с пятерых или семерых человек, удар клюва смертелен.
— Рукх я видела своими глазами, хотя и не такую крупную, — перебила рассказчика Валери, после чего извинилась и попросила продолжать. — Ещё к ужасам относят ядовитого пальмового паука. Сам он небольшой, с ладонь где-то, но его паутина крепче любых канатов, а липкая настолько, что если уж попал, то не вырваться. Раньше их много было, говорят, но ради прочной паутины поубивали почти всех. Я так за всю жизнь ни одного не встретил. Девятым называют жука-патриарха — это такая крупная тварь вроде летающего богомола, только размером с целый дом. — Про этого нам хорошо известно, — Стерх незаметно подмигнул Валери. — У нас в посёлке Хунай недавно один такой жук приземлился за ограду. Двоих людей успел схарчить, пока народ сообразил и прогнал чудовище. — Ещё лесная нимфа, её ещё сиреной зовут, — продолжил рассказчик. — Толи гриб, толи желе такое. Светится и мерцает. И его свет сводит с ума и заставляет людей бежать прямо в объятия нимфы. Не слышал, чтобы хоть кто-то из охотников смог убить такую тварь. Одиннадцатый ужас — это тритон гойо. Опасны даже маленькие совсем, они живут в протухшей воде. Любое прикосновение к гойо — смерть. И вот если маленькие тритончики встречаются часто, и они обычно пассивные, то взрослые особи с человека ростом и более крупные уже с удовольствие лакомятся человечиной. Плавает такое чудище быстро, легко догоняет и залазит в пироги, где убивает всех находящихся в лодках людей. Так, кого я ещё забыл? А, костяной червь! Стремительная длинная тварь вроде червя длиной в сорок шагов, убегать от него бесполезно — всё равно догонит и слопает! — Да, отвратительная гадина… — согласилась Валери, содрогнувшись от жутких воспоминаний. — Хотя от червя можно спастись, если залезть на дерево и затем перепрыгнуть на соседнее, тогда костяной червь теряет добычу. Ещё можно через глубокую яму перепрыгнуть, это даст убегающему дополнительное время, пока насекомое будет спускаться вниз и затем подниматься обратно на поверхность. Убить костяного червя трудно — в сегменты тела бить совершенно бесполезно, нужно пытаться поражать глаза. Три точных удара в глаза — и он труп! — Кто тебе такую чушь сказал? — недоверчиво фыркнул старый охотник. — Сама выяснила! — Валери расстегнула ворот и продемонстрировала сидящим у костра свою связку охотничьих трофеев. — Это — костяной червь. Это — большой виларх. Это — теневая пантера, мать вон того котёнка. Это — ночёвка в Лесу, у меня таких две. Наступило молчание. Охотники во все глаза рассматривали ценные трофеи, но вслух никто из них первым не решался прокомментировать увиденное. |
