|
– И что же с ним приключилось? – спросил заинтересованный Фафхрд. – Хотя между башней принца и ближайшей пустыней лежали все леса Уул Хруспа и воды Внутреннего моря, мощный тайфун принес на своих крыльях песчаную бурю, от которой почернели зеленые леса страны трусливого принца, а жилище его оказалось засыпанным песком до самой крыши, и владелец его задохнулся, погребенный заживо. Вдруг сверху донесся приглушенный вопль. – Моя история затянулась, – заметил Мышелов. – Женщины, кажется, вернулись. Тут он и Фафхрд уставились друг на друга, вытаращив глаза. – Мы обещали следить за жарким, – произнес Северянин. – А когда мы спустились сюда, то решили немного погодя сходить наверх, перевернуть его и полить маслом, чтобы не сгорело, – продолжал другой. Затем, все так же глядя друг на друга, в унисон произнесли: – Но ты забыл. По ступенькам ведущей в погреб лестницы весело затопотали чьи то ноги – больше одной пары. Пятеро девчонок умудрились скатиться в едва рассеиваемый холодным светом бистория полумрак погреба, не пересчитав задами ступеньки и не расквасив носы. Четверо из них были одеты в сандалии из шкуры белого медведя, короткие, до колен, туники тончайшего белого льна и чадры из того же материала, скрывавшие волосы и большую часть их лиц. На виду были лишь глаза, которые в данную минуту озорно сверкали, выдавая скрытые под покрывалами улыбки. Пятая девушка, самая высокая и стройная из всех, носила короткую тунику из более грубого полотна, подпоясанную белым ремнем, и чадру из вывернутой наизнанку шкурки белого ягненка и, несмотря на жару, перчатки из того же материала. Ноги ее были босы. Глаза не улыбались. Все, кроме нее, стянули чадры, и взорам наших героев предстали льняные головки племянниц Афрейт – Мэй, Мары и Гейл и черные, как вороново крыло, пряди Клут, племянницы Сиф. Но Фафхрд и Мышелов и так знали, кто это, и уже поднялись им навстречу. Мэй так и приплясывала на месте от нетерпения. – Дядюшка Фафхрд! У нас было приключение! – Нас чуть не украли торговцы из Илтхмара! Они тайно воруют людей и продают их в рабство! – перебила ее Мара. – С нами могло случиться что угодно! – ликовала Гейл, – Представляешь, они говорили, что восточные принцы платят за двенадцатилетних девственниц блондинок золотом! – Но наша новая подруга сбежала от работорговцев и предупредила тетушек Сиф и Афрейт! – победоносно закончила черноволосая Клут, оглядываясь на пятую девушку, которая по прежнему держалась в отдалении, не снимая чадры. – Ее похитили в Товилийсе и продержали пленницей на «Ласке» всю Луну Сатиров. Гейл снова перехватила нить повествования: – Но она тоже послушница Скамы, как и мы. Ее мать была жрицей в Товилийсе. – А еще она принцесса! – перекричала сестер Мэй. – Самая настоящая принцесса из Южного Ланкмара! – Да по ней же видно, что она принцесса, – прямо таки завизжала в упоении Мара, – потому что она все время перчатки носит! – Не визжи, как поросенок, Мара, – одернула ее Мэй, обрадовавшись возможности вновь привлечь к себе внимание, и надолго. – Девочки, мы забыли представить нашу новую подругу и спасительницу. – И Мэй, подойдя к потупившейся девушке, взяла ее за руку и буквально заставила сделать шаг вперед. – Дядюшка Фафхрд, – начала она серьезно, – позволь представить тебе мою новую подругу и нашу общую спасительницу, принцессу Пальчики из Товилийса. Дорогая принцесса, моя подруга, позволь мне также представить тебе нашего почетного гостя капитана Фафхрда, великого героя Льдистого острова, возлюбленного моей тетушки Афрейт и моего дражайшего дядюшку. Странная девушка в чадре опустила глаза еще ниже и даже вздрогнула, но все же позволила Мэй вложить сбою руку в широкую ладонь Фафхрда. |
