|
Говорят, что влюбленные люди начинают походить друг на друга. Неужели это так быстро становится заметно? – Теперь мы лишились не только Золотого Куба Честных Сделок, все, все пропало, – сокрушался Гронигер. Его замечание слегка подстегнуло интерес Фафхрда. Хотя, надо признать, он испытывал не столько любопытство или негодование, сколько раздражение по поводу происшедшего, несмотря на то что помочь Сиф, которая была, как никак, зазнобой его друга Мышелова, конечно же, не отказался бы. – Я слышал только о призраке, – ответил он ей. – Все остальное для меня новость. Могу ли я сделать что нибудь сейчас? Они поглядели на него с недоумением. Он понял, что от него ожидали более заинтересованной реакции, и, как ни хотелось ему поскорее остаться наедине со своими мыслями, он все же добавил: – Если вам понадобится помощь, кликните моих людей. Они в казарме. – За которую ты должен мне арендную плату, – привычно добавил Гронигер. Фафхрд милостиво оставил последнее замечание без внимания. – Что же, – закончил он, – желаю вам успеха в ваших поисках. Золото – вещь дорогая. – С этими словами он отвесил легкий полупоклон и отправился своей дорогой. Отойдя немного, он вновь услышал их голоса, но поскольку разобрать ничего уже не смог, то заключил, что обращаются не к нему, и обрадовался. Он достиг гавани, когда сиреневый свет еще не угас в небе, и ощутил, как теплая волна удовольствия разлилась у него в груди. Так вот почему он так спешил сюда, не думая ни о чем другом! Людей вокруг было немного; одни неспешно прохаживались, другие стояли на месте, но никто не обращал на него никакого внимания. Ветра по прежнему не было. Он подошел как можно ближе к воде и устремил взгляд на юг и юго восток, туда, где сиреневое небо плавно перетекало в недвижное, точно огромное зеркало, жемчужно серое море. Ни одно облачко не нарушало своим присутствием их величественной гармонии. Никакого паруса также не было видно. Мышелов и «Морской Ястреб» по прежнему оставались в недосягаемых морских просторах. Но, быть может, какой нибудь предвестник их приближения появится на горизонте в те минуты, что еще остались до наступления темноты. Его отрешенный, как у спящего на ходу человека, взгляд переместился на более близкие предметы. К востоку от него над волнами вздымался отполированный прибоем утес, в сумерках казавшийся серым. От него до низкого мыса на западе все пространство гавани было абсолютно пустынно. Справа, ближе к мысу, стоял на якоре «Бродяга»; слева, у легкого деревянного причала, который будет поднят на сушу с началом зимних штормов, были пришвартованы рыбацкие лодки и еще несколько мелких судов, принадлежавших гавани. Среди них виднелась шлюпка с «Бродяги», на которой Фафхрд имел обыкновение выходить в море в одиночку, когда было свободное время и погода благоприятствовала, – потренироваться в управлении шлюпкой с помощью металлического крюка, заменившего отрубленное запястье. Рядом со знакомой шлюпкой Фафхрд увидел и еще какое то суденышко – крохотную скорлупку. Глава 6 Небо постепенно бледнело, превращаясь из ярко сиреневого в тускло серое, и Фафхрд вновь окинул взглядом далекий горизонт и водную гладь между ним и берегом – магическую пустоту, никогда не перестававшую манить его. По прежнему ничего. Со вздохом он повернулся и тут, в какой то дюжине футов от себя, увидел ту самую незнакомку с невозмутимым взглядом и отрешенным лицом, что сидела в «Обломке Кораблекрушения». Теперь она поспешно направлялась в сторону причала, где стояли лодки. Никто во всем порту не обратил на нее ни малейшего внимания: она едва не задела подолом своего серебристо серого платья одного из матросов, а он и глазом не моргнул, будто ее и не было вовсе. Какие то голоса кричали что то ей вслед (что это – погоня? ищут что то?), а тем временем на севере небо уже совсем почернело и последние отблески «сиреневого часа» исчезли с горизонта. |
