— Все, кроме счастья! — воскликнула Эделин, сцепив руки. — А мне, как и вам, хочется счастья.

— Да, Уинн, она говорит дело, — вмешался Баррис. — Вы с ней, да и Дрюс тоже, так хандрите, будто над всеми нами нависло тяжелое облако. Ради Бога, помоги девушке. Дрюс ведь твой друг. Неужели ты останешься равнодушной к его несчастью?

Уинн досадливо провела рукой по густым волосам.

— Ну и чего ты ждешь от меня? Я не могу повлиять ни на лорда Уильяма, ни на сэра Клива, а эти двое ни за что не сойдут с выбранного пути.

— Но Клив любит вас, а не меня! — воскликнула Эделин. — Я уверена.

Уинн начала было отвечать, но сразу замолчала. Как она могла возразить, когда ей так хотелось поверить этому невероятному заявлению?

— Он действительно любит тебя, — серьезно вторила англичанке Бронуэн своим детским голоском. — Я знаю, что любит.

— Я могу приготовить для тебя любовное зелье, — добавила Изольда, мотнув головой. — Думаю, оно подействует лучше, если это сделаю я, а не ты для самой себя.

Уинн помолчала в печальном раздумье.

— Да, моя маленькая, наверное, ты права. А сейчас погуляйте с Баррисом, пока мы с Эделин закончим разговор.

Не успели девочки отойти далеко вместе с ухмылявшимся Баррисом, на лугу появился всадник, мчавшийся к ним галопом. Когда Дрюс заметил двух женщин, он направил скакуна прямо к ним и, прежде чем животное остановилось, уже спрыгнул с седла.

— Эделин… — страдальчески начал он. Потом повернулся к Уинн. — Уинн, ты должна помочь нам!

От расстройства Уинн даже подняла руки к небу.

— Так что же мне делать? Почему ты обращаешься ко мне, когда ясно, причем уже две недели, что я менее всех способна добиться чего-нибудь! Я не желала ехать в Англию, и вот я здесь. Я не желала отдавать сына… или двух… лорду Уильяму, но такова моя судьба. Почему ты теперь считаешь, что я могу как-то помочь тебе в твоем безнадежном деле?

— Оно вовсе не безнадежное, — возмутился Дрюс, и лицо его потемнело.

Он с отчаянием притянул к себе Эделин и, несмотря на грубость, в этом жесте безошибочно угадывалась нежность. Он и англичанка смотрели друг на друга глазами, сияющими от счастья и в то же время очень печальными, так что Уинн даже потупилась. Не смогла вынести этого зрелища. Но если бы ей удалось отбросить в сторону гнев, досаду, да и зависть тоже… чем, в самом деле, она могла бы помочь этим двоим? Влюбленные по-прежнему не сводили друг с друга жадных взоров, и Уинн откашлялась.

— А вы не думали вместе пойти к лорду Уильяму и поговорить с ним?

Дрюс покачал головой.

— Вначале нам нужно убедить Клива. Если он согласится, тогда нам легче будет уговорить лорда Уильяма.

— С лордом Уильямом все равно будет трудно сговориться, — возразила Уинн и поддала ногой семенную коробочку кошачьей лапки. — Неужели ты и вправду думаешь, что он примет бедного валлийца в зятья, когда так много аристократов обхаживают его, желая породниться с таким могущественным и богатым лордом? Даже Кливу пришлось заслужить право на руку Эделин тем, что он нашел Риса и Мэдока.

Но Дрюс упорствовал.

— Предоставь это мне, Уинн. Все, что я прошу, это устранить Клива как препятствие на пути к нашему счастью.

— И как же я должна это сделать?

— Ты уже один раз это сделала, — ответил Дрюс, многозначительно взглянув на нее.

Услышав подобную дерзость, Уинн широко раскрыла глаза от возмущения, а лицо ее ярко запылало. Как он мог ей сказать такую ужасную вещь? Неужели он имел в виду, что она должна предложить себя Кливу, как какая-то… какая-то… У нее перехватило дыхание.