Один факт такой насмешки заставил кровь ударить в голову, но я сдержался, подавив первый порыв, и перешел в наступление. Если в скорости и силе он меня превосходил, да еще и в техниках души и жизни оказался не слабее, у меня оставался только один шанс. Я припал к земле, делая подсечку, и тут же прижал обрубок к кровавой луже.

Десятки шипов ударили вверх, метя во врага со всех сторон, и не оставляя ему даже шанса на то чтобы увернуться. И он не стал. Невозможным движением он перекувырнулся прямо в воздухе, и сбив ряд кровавых сосулек приземлился на одном из ее оснований.

— Ты никогда не был воином Чщаси, а потому твоим детям не достанется меча. — спокойно сказал я, поднимаясь. — Это слишком очевидно, ведь ты использовал только четыре пояса, в то время как должен был надеть пятый. Или не использовать одну из техник, что я видел.

— Все так просто? — недовольно сказал враг, чьего лица я не видел из-за маски. — Не думал, что ваши пояса значат что-то столь существенное. Но это и не важно, пока ты единственный кто догадался, и единственный кто важен на этом острове. А значит с твоей смертью нам больше ничего не будет угрожать.

— Это вряд ли. Понимаешь в чем дело. Ты думаешь, что главная битва идет между нами. Или между Ичиро и его братом, вашим предводителем Ян. А на самом деле единственное что важно… — я усмехнулся, не договорив, и показав на стену.

— Даже не надейся, я не куплюсь на такой дешевый трюк. — рассмеялся противник, а в следующую секунду над полем боя прокатился новый, почти не слышимый в какофонии сражения звук. А сразу за ним, недовольный крик легко узнаваемого голоса вражеского генерала. Несколько секунд, и новый хлопок отнял жизнь стоящему метрах в трехстах от меня здоровенному верзиле с крысиным хвостом.

— Пора сдаваться. — улыбнулся я, а затем проговорил громче, добавляя к словам силу души. — Сдавайтесь, отступники Пинг, и мы пощадим вас. Сдавайтесь, благородные защитники — анубисы, и вы получите кров, еду и новую службу. Сдавайтесь, гиены и гориллы, сохраните жизнь себе и своим близким. Каждому найдется дело. Каждый получит право на искупление. Сдавайтесь!

— Ты шутишь. — помотал головой противник. — Из-за появления одного оружия армия не сдастся! Потеря нескольких бойцов ничего не значит!

— Только если это не генералы, сотники или знаменосцы. — ответил я, обходя врага по широкой дуге. — Беги, и при следующей встрече мы сможем сразится на равных.

— Бежать, когда мои союзники побеждают? — рассмеялся закованный в броню оранжевоглазый. — Нет, я заберу твою голову и закончу эту глупую войну.

— О, тогда бежать придется мне. — усмехнулся я, и прыгнул в сторону, скрываясь с прямой видимости. Враг, взревев, одним взмахом смел отделяющие нас сосульки и бросился следом, прямо на позицию стрелка, которую заняла Аи, со своей новой игрушкой. Я бежал, выбирая прямой путь, и приказав девушке целиться мне за спину.

— Стой! — ревел, быстро настигая меня враг, и я замер, обернувшись.

От такого поворота событий он даже сам затормозил на мгновение, как раз там, где я обозначил мишень для жены. Стоило мне чуть отклониться, прозвучал выстрел, и пятнадцатимиллиметровый шар из свинца со свистом врезался в деревянную броню на груди врага. Тот лишь пошатнулся, не веря в собственное ранение, а затем, когда черная кровь начала пульсируя течь из раны с удивлением дотронулся до дырки пальцем и растер.

— Вы умеете удивлять. — усмехнулся противник, отпрыгивая на несколько метров.