Через какое-то время руководство ввело Яна в команду, готовившую новый крупный проект, с участием иностранных партнеров и государственных интересантов, и ему стало не до ярких воспоминаний и мечтаний о недосягаемой, прекрасной женщине. Ему и до жизни-то своей, той, что принято именовать личной, теперь было не добраться, все поглотила работа в режиме двадцать четыре на семь.

Бесконечные перелеты, порой по два-три раза в день, в разные страны и города, переговоры, мозговые штурмы команды, километры расчетов, схем, стыковки тысячи составляющих. Сон по три-четыре часа в сутки в лучшем случае, а то и вовсе без него, не отпускающее нервное напряжение, сроки, согласования, президентский контроль…

И все-таки они сдали проект вовремя и подписали все соглашения и контракты, закрепили договоренности на международном уровне и, наверное, победили, получив всей командой соответствующее вознаграждение и заслуженный отдых по высшему ВИП-разряду.

А через месяц подоспел юбилей одного из высших руководителей компании, и наверху было принято решение отметить эту дату и удачное завершение работы над проектом торжественным, официальным мероприятием.

Как всегда грандиозным, где-то даже с перебором помпезности и шика, но определенно запоминающимся.

Вот на этом-то приеме Стаховский встретил Марианну Кирт второй раз. Константин Аркадьевич к тому времени считался уже надежным деловым партнером компании и в сопровождении на вечеринке не нуждался, что давало Яну больше простора в действиях и возможность в любой момент покинуть тесный кружок гостей, в числе которых находилась и чета Киртов. Но отчего-то он все не спешил воспользоваться свободой, снова с головой и потрохами захваченный этой женщиной, своей тягой к ней, желанием любоваться ее невероятной грацией, изысканностью, слушать ее дивный смех и острые, ироничные, всегда уместные и точечные шутки.

– Вы освоили вальс, господин Стаховский? – спросила она, светски улыбаясь.

– Увы, нет, – повинился Ян, разведя руками, и пошутил: – Оправдания со ссылкой на занятость важными делами принимаются?

– Безусловно, – ободрила его госпожа Кирт, – мне пришлось приложить несколько лет усилий, пытаясь вырвать мужа у этой самой «дамы», чтобы обучить-таки танцу.

– Надеюсь, наш договор остается в силе и обещанный мне вальс вы не зажмете? – принял подачу легкой ироничной беседы Стаховский.

– Если к тому времени окончательно не состарюсь и смогу еще ходить, то да, не «зажму», – рассмеялась Марианна.

Так они перекидывались легкими ироничными фразами, немного играя в словесный пинг-понг, немного шутя, и было Яну отчего-то хорошо на душе, так как-то тепло, уютно и… и будоражаще, искристо, сексуально-напряженно, что только добавляло ярких красок этому общению.

Но их беседа была беспощадно прервана: к нему подошел его руководитель, шепнул на ухо, что надо срочно пройти в комнату для переговоров, и, извинившись перед гостями, Стаховский откланялся и покинул компанию.

И еще долго потом вспоминал удивительную женщину со странным именем Марианна, настолько сильно захватившую его мужское воображение, поразившую неординарностью личности и вызывавшую такие разные и такие сильные эмоции в нем. Завораживающую и совершенно недоступную для него. Женщину-Явление.

Больше они не виделись и не встречались до сегодняшнего дня. Да вот встретились.

И первый раз с того момента, когда Ян пришел в себя после операции и врач сообщил, что ему ампутировали ноги, он почувствовал себя неполноценным.

Вот так. Он мужчина, она женщина, вызывавшая в нем… разные сложные чувства, одно из которых было устойчивым, мощным и неизменным – сексуальное притяжение. Женщина, с которой все нельзя и невозможно. Несбыточная мечта.