Мало‑помалу к страннику начали стекаться его выжившие командиры – разгоряченные, распаленные боем, с головы до ног забрызганные кровью. Это были те, в ком даже рабство не смогло погасить природный огонь и жажду мести. Пока младшие офицеры, десятники и сотники, приводили растрепанное войско в относительный порядок, Блейд устроил военный совет. Из десяти тысячников уцелело шестеро – самые хитрые, ловкие и удачливые.

– Есть такое правило: прежде, чем принять решение, старший командир выслушивает младших, – объявил странник. – Пусть каждый скажет, что, по его мысли, надо делать дальше.

Сперва тысячники только чесали в затылках, ибо никто из них не задумывался о подобных вещах. Был их предводитель, великий Морион – в чем никто больше не сомневался, – который все знал и все решал: А думать самим… да еще о том, что делать дальше? К такому они приучены не были; они только недавно поняли, что это такое – думать и принимать решения самостоятельно. Ясно, ничего дельного Блейд услышать не мог. Но ему важен был этот разговор, чтобы понять, чего же ждет от него войско.

– Город брать надо, – наконец решился один из тысячников, здоровенный в сравнении с остальными пильгуями парень по имени Фар. – Город возьмем, погуляем… Все наше будет.

Остальные пятеро тысячников согласно закивали. Видно было, что мысль взять город им до крайности понравилась – также, как она не понравилась Блейду.

– А что скажут остальные? Ты, Гдоп? – Гдоп, высокий и худой, точно жердь, криво дернул рассеченной щекой. В глазах у него застыло свирепое выражение – настолько свирепое, что можно было подумать, он вот‑вот направится к месту казни и возьмет в руки топор палача.

– Да, прав Фар! Сухэй брать надо. А дальше решим. Там жратвы, небось, полно… Парням откормиться надо, да девок ихних дебелых помять. А иначе…

– Понятно, – медленно произнес Блейд. Ему и в самом деле все было понятно. Его «тысячники» могли заглянуть самое большее в завтрашний день. Что они станут делать после взятия портового города, их пока совершенно не волновало. «Что‑нибудь придумаем» – вот и весь сказ. Рабы жаждали первым делом рассчитаться со своими бывшими хозяевами; эта жажда мести была понятна, но если заниматься только тем, что тешить эту страсть…

– А сказать вам, что будет, когда вы возьмете город и приметесь за гульбу? – заговорил Блейд. – Империя пришлет сюда два или три легиона – настоящих легиона, не здешним старикам чета! И от всех нас останется одно лишь мокрое место, понятно? Мокрое место! И живые будут сильно завидовать мертвым… Так просто они пленных не прикончат, не надейтесь! Я видел, знаю. Сжигание живьем можно назвать самой быстрой и милосердной казнью.

Эти слова подействовали. Тысячники переглянулись. Фар облизнул губы.

– Так… так что же делать, великий Морион? Ты – мудрый! Ты – наш вождь. Скажи же нам, что делать!

– В первую очередь надо отправить самые лучшие отряды вперед, захватить перевал. Остальным же – освободить всех до единого рабов…

– А кабаров сделать рабами и загнать в шахты! – тотчас же подхватил Гдоп.

– Нет, пусть они теперь нужники вместо нас чистят! – ухмыльнулся Фар. – Пускай они ручки в дерьме‑то нашем попачкают! – его речь вызвала одобрительный гогот.

– Хватит! – Блейд повысил голос. – Своего соображения нет, у других занять не стесняйтесь! Значит, так: Сухэй мы пока трогать не будем. Выгоднее договориться…

– Они нам вина и девок, гы‑ы! – осклабился Фар, в сладостном предвкушении позабывший даже о субординации.