Как ангел-хранитель, молодой священник бросился на выручку Лейл. Слабеющим сознанием Лейл зафиксировала, как он что-то выкрикивает и прикладывает какой-то сверкающий предмет к лопаткам Кати.

Оборотень взвыл, издал протяжный предсмертный вопль. Существо отлетело прочь, левая лопатка оборотня дымилась, обожженная чистым серебром одного из святых символов Саши. Лейл еще оставалась в сознании и увидела милое лицо священника, заботливо склонившееся над ней, – тут ее голова безвольно откинулась на его руку.

Джандер тем временем наконец-то встретился лицом к лицу со своим врагом. Несмотря на боль, он был полон жаркого, жестокого наслаждения. Эльф поднял святой символ Равенкайнда, готовый повернуть его на лицо Страда.

– Ты болван! Ты не можешь применить это против меня!

– Не могу? Я последовал за Латандером, Страд! Латандером – Повелителем Зари! А это, – он встряхнул медальон, – это – частица Солнца!

Что– то похожее на ужас промелькнуло в лице Страда. Злобные нотки пропали, и голос графа стал вкрадчивым.

– Что ты пытаешься сделать, друг мой? – сладким как мед тоном поинтересовался вампир. – Это ведь уничтожит и тебя. Взгляни на свою руку!

Голос был почти участлив и мягок, но Джандер не попался на эту уловку. Он еле сдерживал пылающую в груди ненависть.

– Ты не знаешь всей истории, – бросил он в ответ. – Прежде чем мы погибнем, я хочу рассказать тебе об Анне.

– Да, да, я помню – эта бедная, обезумевшая девочка, ради мучителя которой ты пришел сюда, – Страд осекся. – Ты думаешь, это я повинен в ее участи?

– Я знаю, что это был ты. Ее имя было не Анна. После того как ты лишил ее рассудка, она лишь это могла выговорить. Лишь часть ее настоящего имени, точно так же, как и она сама была лишь частью самой себя – Татьяны.

Бледное лицо графа исказила мука.

– Нет, – с болью прошептал он. – Ты лжешь, эльф. Она упала в туманы…

– О да, она пролетела сквозь туманы, – продолжал Джандер, медленно приближаясь ко второму вампиру. Боль в его руке становилось все труднее выдерживать. – По крайней мере, часть ее. Но не вся она. Какая-то ее часть так хотела быть свободной, что смогла это совершить. Часть ее каким-то образом перенеслась в мой мир, а ее рассудок разрушился от тех ужасов, что ей удалось увидеть. От ужасов, которыми ты мучил ее!

– Нет! Я любил ее! Я лишь хотел…

– Ты уничтожил ее, негодяй. Когда я нашел ее, это была лишь оболочка. И все же через эту оболочку просвечивало достаточно души, чтобы я полюбил ее.

Слезы опасно затуманили ему взор, ему пришлось несколько раз нетерпеливо моргнуть.

– Я был бы только рад, если бы она любила Сергея. Он сделал ее счастливой, сделал ее целой. Ты получил ее – и разрушил, уничтожил! Будь ты проклят за это! – Его голос становился все громче, гремел по всему залу.

– Джандер…, ты умрешь за это! – Страд был глубоко потрясен.

Эльф делом ответил на этот возглас. Эльф мысленно послал молитву Латандеру, Богу Утра, врагу вампиров. «Только одно, – подумал он. – Пошли мне потом все беды и напасти, что бы меня ни ожидало, но позволь совершить последнее доброе дело».

Теперь рука Джандера превратилась в почерневшую обуглившуюся кость, но он по-прежнему крепко сжимал Святой Символ Равенкайнда, поднял его и направил на Страда.

Эльф– вампир ощутил, как растут, наполняют его силы.