Вода в бассейне превратилась в один сплошной кусок льда. С места поднялся детина двух с половиной метров роста. Русский богатырь, светловолосый, с детским лицом и огромными кулаками-кувалдами, одетый в просторную белую рубаху и повязанный на буйволиной шее красный платок.

- Это Никита, - пояснил Бриан, - при жизни его выгнали из пионеров. Что называется, сила есть - ума не надо, но он добряк. Главное, как говорит Лайонел, направить его энергию в нужное русло.

Никита шагнул на лед и, неловко взмахнув руками, едва не поскользнулся. Вампиры с любопытством следили за его действиями, пока тот не восстановил равновесие - после все отвлеклись. Многие разговаривали, даже не глядя в сторону бассейна, кто-то пил кровь. Создавалось впечатление, что никого тут не интересовали способности детины в пионерском галстуке.

Но того отсутствие интереса не смутило. Один из вампиров-служащих поднес детине нечто похожее на очень длинную остроконечную пилу.

За какие- то доли секунды Никита умело выпилил изо льда прямоугольник и для того, чтобы вытащить его, сильно топнул. Выпиленный кусок сам выскочил ему навстречу.

- Что он делает? - недоуменно поинтересовался Анчик у Бриана. Тот пожал плечами.

Другие вампиры тоже проявили любопытство к высокому прямоугольнику изо льда - многие разговоры стихли. Среди тех, что продолжали шуметь на разные голоса, Катя внезапно четко услышала фразу: «Из Тартаруса не возвращаются. Это каждому известно».

Девушка оглянулась в поисках того, кто это сказал. От напряжения она почувствовала в голове давление. Как и в прошлый раз, на балу у Важко, когда она попыталась выделить отдельный разговор от общей массы звуков, после сильного давления голова закружилась. Но теперь рядом не было Лайонела, чтобы увести ее подальше.

Катя сосредоточилась и попыталась представить, что переключает каналы. Сперва ничего не получалось, где-то говорили слишком громко, где-то тихо, где-то она не могла вообще разобрать слов. И наконец, среди гула она вновь выцепила нужный голос. Говорил мужчина:

- Ни один правитель, которого вызывали старейшины к себе, так и не вернулся. Был - и нет. Все просто.

Бриан Джонсон радостно хлопнул себя по колену.

- Это будет ледяная скульптура! - довольный собой, объявил он. - Как думаете, Екатерина, чья?

Девушка оцепенело смотрела перед собой, даже не замечая появления на льду миниатюрной женщины в красивом сиреневом платье с пышной юбкой.

- Екатерина, вы разве не узнаете? - не отставал Бриан.

Катя попыталась сосредоточиться на ледяном прямоугольнике, приобретавшем человеческие очертания, благодаря быстрым рукам женщины в сиреневом. Она ловко работала ножичком, блестящее острие выписывало на лице скульптуры глаза, нос, губы…

Катя узнала себя и, может быть, еще десять минут назад такое внимание польстило бы ей или, напротив, напугало, а сейчас она не испытывала никаких эмоций. Ей хотелось вскочить и убежать. Туда, где тишина, где она могла бы побыть одна и… нет, не поплакать, слезы превратились в осколки и намертво застряли в глазах. Ей нужно было просто подумать без гула посторонних голосов.

- Как похожа, как похожа, - кудахтал Бриан Джонсон, растирая пухловатые ручки.

Миниатюрная женщина закончила и отошла в сторону, чтобы все могли как следует сравнить ледяную деву с оригиналом.

- Екатерина, просим! - воскликнул Павел Холодный, делая приглашающий жест рукой.

Девушка молча поднялась, прошла к ледяной скульптуре и встала рядом.

Вампиры зааплодировали. Когда же стихли последние хлопки, Павел произнес:

- Мы одна большая семья. У нас нет секретов друг от друга. И всякий раз, когда в семье появляется кто-то новый, для нас это настоящее событие!

Катя понимала к чему он клонит и абсолютно не знала, что же ей делать.