Вандербикеры собрались на южной стороне дома, облокотились на выступ (все, кроме Лэйни – она не дотягивалась, и Изе пришлось взять её на руки). С южной стороны открывался самый красивый вид: на ряды зданий и городской колледж вдали – он стоял на холме, похожий на древний замок с башенками.

– Давайте поиглаем в «слушать, не прислушиваясь», – предложила Лэйни. Это была одна из её самых любимых игр, причём собственного изобретения, и остальные дети не сразу поняли, в чём соль. Зато когда попробовали в неё сыграть, им стало всё ясно.

– Заклойте глаза, – скомандовала Лэйни.

Прошло несколько мгновений, и до Гиацинты донеслась мелодия танца «меренга» из одной из квартир в их квартале. Оливер услышал, как отворилась дверь на балкон в соседнем доме и дяденька, который там жил, щёлкнул зажигалкой – наверное, вышел покурить. Джесси разобрала несдержанный смех одной компании на улице с другой стороны здания. Иза уловила шорох крупы в дождевой флейте. Лэйни, жмурясь изо всех сил, старалась отрешиться от всех звуков, но до неё всё же донёсся грудной голос мисс Джози – она напевала госпел. Удивительно, чего только не услышишь, когда не прислушиваешься!

Гиацинта прервала всеобщее неслушание:

– Как думаете, мы правда останемся в Гарлеме?

– Конечно, – фыркнула Джесси, открывая глаза. – Папа так сказал.

Гиацинта покачала головой:

– Нет, он не говорил напрямую, что мы останемся. И вид у него был какой-то странный, когда мы его об этом спросили. Когда бабуля готовит свою омерзительную запеканку с анчоусами, он с таким же лицом ей говорит, что ему очень понравилось.

– Папа здесь вырос, – ответил Оливер. – Он, считай, мэр нашего района. Он ни за что не уедет.

– К тому же у него здесь работа – ну, по ремонту компьютеров, – вставила Джесси. – Он обещал нанять меня помощницей, когда мне исполнится шестнадцать. – Она ненадолго замялась. – Осталось подождать всего тысячу двести пятьдес