– Вас привлек запах кофе. Я угадала? – спросила она, открывая дистанционный замок.

Он пошел вперед по дорожке, а она побежала ему навстречу.

– Почтальон знает, что ты дома, но по привычке подсовывает твою почту мне, – объяснил он, передавая ей пачку писем. Пенелопа положила их на круглый столик в холле, потом провела старика на кухню.

– А знаешь, врач запретил мне пить кофе, – сообщил он таким тоном, словно священник запретил ему грешить.

– С каких пор? – спросила Пенелопа, выставляя на стол две чашки прекрасного, синего с золотом русского фарфора, – все, что осталось от великолепного бабушкиного сервиза.

– С вчерашнего дня. У меня было головокружение. Изабелла испугалась и позвонила Фантини. Он приехал, осмотрел меня и вынес приговор: «Никакого кофе, вина, острых соусов и принимай эти таблетки от давления».

Изабеллой звали служанку профессора, а старый доктор Фантини лечил и бабушку, и Ирену, и саму Пенелопу и ее детей, когда они заболевали летом.

– Стало быть? – Пенелопа застыла с кофейником в руках, не зная, наливать ему кофе или нет.

– Не могу отказаться от твоего приглашения, стало быть, выпью. Я вовсе не ставлю перед собой цель дожить до ста лет. В моем возрасте прибегать к подобным трюкам, чтобы прожить на пару лет дольше… это попахивает трусостью. Каждый имеет право на свое достоинство. Помнишь, сколько раз Фантини говорил твоей бабушке: «Никаких сигарет»? Она его не слушала. Без курева, возможно, она бы еще немного пожила. Но как? В каких условиях? Неужели на старости лет жизнь должна превращаться в борьбу за выживание? Еще ложечку сахара, пожалуйста. Ты же знаешь, я люблю сладкий кофе… Спасибо, дорогая. Так о чем это я? Ах да, насчет борьбы за выживание. Я не хочу прозябать, я хочу умереть в одночасье, как твоя бабушка. Что ты об этом думаешь? – спросил он, поднося чашку к губам.

– Я вообще не хочу, чтобы вы умирали. Всякий раз, когда уходит дорогой человек, он как будто уносит с собой частицу и нашей жизни, – ответила Пенелопа.

Из-под стола послышалось жалобное «мяу!». Молодая, явно беременная кошка терлась о ноги Пенелопы.

– Ты взяла себе кошку? – удивился профессор.

– Это она взяла меня себе. Она давно уже кружила в саду. Я давала ей поесть и попить, а потом заметила, что она беременна. Тогда я поставила для нее корзинку под верандой, постелила на дно старый свитер. Надеюсь, она там окотится.

Профессор поблагодарил за кофе и ушел. Кошка поплелась за ним в сад. Пенелопа закрыла входную дверь; теперь она была готова позвонить Мортимеру. Она набрала миланский номер, но слуга-испанец сообщил ей, что доктор в Бергамо. Тогда Пенелопа позвонила в палаццо Сан-Витале.

– Рада вас слышать, синьора, – отозвалась Чезира. – Сейчас передам трубку доктору.

Через несколько мгновений в трубке раздался его голос:

– Привет, Пепе.

– Мне надо с тобой увидеться, – сказала Пенелопа.

– В любой момент.

– Я в Чезенатико. На дорогу уйдет три часа.

– Можешь приехать, когда захочешь.

– Сейчас запру дом и выезжаю.

– Я жду тебя.

Пенелопа медленно опустила трубку на рычаг, обошла весь дом, запирая двери и окна. Опять послышался жалобный кошачий призыв. Пенелопа выбежала из дому и нашла кошку в корзине под верандой. Маленькая бродяжка смотрела на нее умоляюще. Видно было, что она вот-вот окотится и что ей больно. Пенелопа принялась осторожно и бережно массировать ей живот. Так делал Мортимер, когда она рожала Луку.

ТРЕТЬЯ БЕРЕМЕННОСТЬ

1

Пенелопа вошла в дом с тяжелой одышкой: нелегко было тащить два больших пакета, полных провизии.