— Ровнее в седле? А ты знаешь, слуга, что я летаю верхом на крыламе, а это немножко труднее, чем хлюпать на этих твоих рептилиях… Мне обещали чудеса подводных пещер. Ну и где тут чудеса?

Юная аристократка — на вид ей было лет пятнадцать — произнесла эту реплику в «каменном саду» — гроте, где посетители обычно глазели по сторонам, разинув рот от восхищения. Снизу грот был подсвечен солнцем, сверху свисали «ветви» и «цветы» — белые известковые отложения. Блики воды танцевали на них, и казалось, что «сад» живет, колышется, дышит.

— Посмотрите, — Варан поднял руку. — Вон там, над нами…

— Ну и что? — аристократка пожала плечами. — Если прогулка не оправдает моих ожиданий, мальчик, мой отец купит для живодерни не только серпантер, но и тебя, твоего хозяина, эту девку в расписных штанах…

Она отвернулась и снова ударила Журбину пятками. Змейсиха хлестанула по воде хвостом.

— Ты где-то был, кроме этого своего островка? — спросила мерзавка, не замечая ни возмущения Журбины, ни остекленевших глаз Варана.

— Нет.

— И не будешь, разумеется. Ты хоть живешь здесь, наверху — или там в сырости, где сейчас дно?

— Я поддонок, — сказал Варан сквозь зубы.

— Ну надо же, — рассеянно продолжала аристократка. — А если я брошу в воду монетку — ты сможешь ее поймать?

Не дожидаясь ответа, она открыла кошелек, привешенный к поясу, и бросила в воду монету — как успел заметить Варан, в одну шестую реала. Монетка опускалась почти невидимая, пока не попала в солнечный луч и не замерцала, как рыбка.

— Что же ты не прыгнул?

— Она слишком быстро тонет, — признался Варан.

— И где она теперь? Что, это правда, что под нами бездна?

— Нет. Под нами дно, только очень-очень глубоко. Монетка упадет на дно, и осенью кто-то ее отыщет.

— Слушай, слуга, — аристократка посмотрела на него внимательнее, чем прежде. — Вы со своим сбродом подсунули мне дурацкую скучную прогулку… Я согласна простить вас, если ты меня немножко развлечешь.

— Как?

— Я очень люблю смотреть, как ныряют за разными вещами. За монетками. Смотри, вот здесь у меня треть реала… Лови!

Она метнула монетку, и Варан прыгнул прежде, чем успел подумать.

Треть реала — светлая монета и довольно большая. Варан видел, как она погружается, суетливо покачивая круглыми боками. Он нырнул головой вниз, в несколько рывков достиг монетки — но промахнулся, и она выскользнула из ладони. Он рванулся глубже и тогда наконец-то ее поймал; сжав монетку в руке, он с опозданием понял, как это мало. Треть реала — для того, чтобы купить Ниле ожерелье, надо нырять триста раз!

Ему захотелось разжать руку, но он удержался.

Под водой было светлее, чем в гроте. Варан видел горящую под солнцем поверхность снаружи, видел брюхо скалы в зеленых пятнах водорослей, видел тусклую, как натянутый рыбий пузырь, поверхность грота внутри. Ему не хотелось возвращаться к дрянной избалованной девке, в чьей власти ему предстоит пробыть еще как минимум час. Вот если бы он был рыбой…

Он повернул голову — и увидел.

Маленькая радуга в воде. Светлая прямоугольная бумажка. Вернее, не бумажка, а…

Они не тонут в воде и не всплывают. Если их притопить — так и будут дрейфовать, следуя течениям. А в стоячей воде — неподвижно лежать, будто листочек зелени в рыбном желе.

Клады, сказал голос Нилы в голове. Тут полно кладов, тайников… Княжеская казна… Схроны контрабандистов…

Варан рванулся, боясь, что наваждение рассеется и плывущая в толще воды денежная бумажка окажется всего лишь солнечным бликом.