С ходя перемахнув через резные, дубовые перила веранды, Зак радостно воскликнул:

– Рен, дружище, да, ради своей Ви я готов выучиться красить заборы радугой!

Тот кивнул головой и пробасил:

– А, ну, тогда мне все ясно. Я тоже ради Натали готов всю галактику на уши поставить.

Войдя в коттедж, они первым делом приложились к оранжевой канистрочке и тотчас завопили от восторга, когда им тут же ударило по шарам. Зак после этого бросился к кулинарному комбайну и, на радостях заказал двух довольно крупных жареных поросят, по три радужных креветки на брата и еще громадный кофейник крепчайшего черного кофе. Вытащив всё это наружу, они сели прямо на крыльцо и приступил к своей первой трапезе в новой жизни. Оба уже с первых минут ощутили зверский голод и поэтому не очень-то церемонились, а ели быстро и сосредоточенно, время от времени прикладываясь к большим жестяным кружкам. Не смотря на плотную закусь, уже очень скоро они были здорово навеселе. Как только с обедом было покончено, они закурили громадные сигары и стали пить до того крепкий кофе, что им можно было смело красить фасады домов. Блаженство их было полным и практически безграничным.

Дымя, словно два паровоза, настроенных на лирический лад, они, как-то очень дружно, запели старинную солдатскую песню о том, как паренька забрили в солдаты. Песня была довольно грубоватая, но весёлая и задорная, ведь паренек тот был ещё той оторвой и прекрасно знал, как насолить сержанту и сбежать из казармы в город к своей девчонке. При этом они ритмично отбивали такт босыми пятками по гладко оструганным дубовым доскам и хлопали в ладоши. Эта бесконечная песня, к которой в каждом из миров было придумано невесть сколько куплетов, так захватила их обоих, что они начали танцевать ещё более немудреный солдатский танец. Первым, по праву старослужащего, начал отплясывать Рен. Показывая в своем танце как великолепное чувство ритма, так и отменную пластику своего большого тела, он так разошелся, что речитативом уже не просто громко пел, а буквально выкрикивал слова песни, раскачиваясь из стороны в сторону.

Глаза его так и горели от восторга и когда Зак, вскочив на ноги и наклонившись вперед, стал, хлопая в ладоши, подзадоривать своего друга и призывать его показать класс. Тот, словно бы только этого и ждал, моментально взорвавшись целым каскадом сложных, резких движений и па. Он то вертелся волчком на спине, полируя и без того гладкие доски веранды, то вставал на голову, то совершал головоломные пируэты и всё это в бешеном темпе. Затем наступил черед Зака показать своё мастерство и они принялись так отплясывать танец на пару, что коттедж буквально заходил ходуном. Оба так увлеклись, что даже не заметили того, как к веранде подошли Вирати, Натали и Джейн, которая, восхищенно глядя на Рена, изумленно воскликнула:

– Ната, я даже и представить себе не могла, что твой муж так здорово умеет танцевать брейк! Это просто потрясающе!

Та победительно вскинула подбородок и сказала:

– Это что, Лила, ты бы только видела, как мой Ренни вальсирует. Он у меня только с виду похож на шкаф, а на самом деле трудно найти парня грациознее него. Он, вообще, чудо, мой толстячок, правда, он выглядит сегодня как-то очень странно. Похоже, что он, наконец, выбросил все свои имплантанты. Ох, странно всё это, девчонки.

Натали решительно направилась на веранду и оба танцора перестали расшатывать дом. Рен Калвиш, увидев свою жену, тотчас бросился к ней и подхватил на руки, а Натали крепко обняла его одной рукой за шею, а другой за бицепс. Глаза её радостно вспыхнули и она восторженно воскликнула:

– Ренни, мальчик мой, что с тобой случилось? Ты стал мягкий, словно свежая булочка! Сладкий ты мой, неужели…

– Да, моя маленькая птичка! – Громко замурлыкал счастливый папаша Рендлю – Теперь мы с тобой слеплены из одного теста и ты знаешь, радость моя, я тут получил от Зака кое-какую информацию и, кажется, набрел на нечто бесподобное.