Гномий хирд представлял собой подобие когорты человеческого легиона. Он состоял из пятисот участников, которые в строгих порядках зависели друг от друга, как части тела в едином организме. Пять тысяч гномов — десять хирдов, вклинились в шеренги костяков. Тысячи ощетинившихся оружий уничтожали костяков и монстров моментально, исполосовав их кости и гниющую плоть вдоль и поперёк.

Грок ворвался в бой вслед за хирдами и новым королём. Гномы оставляли за собой широкие просеки перемолотых костей, но река скелетов, словно не замечая потерь, затягивала раны. Хирды шли по полю с боями, расчищая перед собой площадку в этом бесконечном Море костей. Марш-бросок не мог остановить мёртвых, но мог помочь прорваться до правителей этой армии.

Андрен, видя, что гномьи силы тают, как льдинки в кипятке. Маги Камня сползли на колени, многие хватали ртом воздух, прочие были бледны, сказывалась крайняя степень истощения. Князь, видя, что от магов уже мало толку, выхватил меч и бросился следом за хирдами.

Каждый шаг приближал гномов к заветной цели, но каждый шаг оплачивался кровью. Потери множились. Но армия была жива, пока жива её цель. Целью гномов было сохранить своё место под солнцем в мире Варленда. И дрались они за него до последнего.

Андрен не сразу настиг короля и Грока. Но едва встал с ними рядом в шеренгу, как его словно отрезали от боя. По правую руку атаки единичных оставшихся после хирдов скелетов отражал топором Грок, по левую руку тяжёлым молотом рубился неутомимый Саратон. Оружие его было в два раза меньше молота предыдущего короля, но от того не менее славным. Некоронованный король не стал прятаться за плечами подданных и предпочёл ближний бой. Князь проникся к нему уважением. Саратон был готов костьми лечь, чтобы спасти гномов.

Чем дальше продвигались, тем плотнее был натиск белой смерти. С каждым шагом всё сложнее оставаться в живых. Андрен, памятуя о том, что горы далеко позади, закричал, вспоминая на ходу слова, переиначивая некоторые на свой лад:

Одобрительный хор прокатился по поредевшим хирдам. С новыми силами гномы стали рубить врага. Скрипя зубами, преодолевая боль в ноющих мышцах, били, что есть мощи, рычали, но дрались.

Андрен снова запел:

На этот раз ответили не так дружно. Хруст костей и крики павших заглушили. Тяжёлая поступь тысяч ног вминала землю, рёв войны гулял по рядам. Ослабленные потерями хирды потеряли строй. Он более не мог быть прежним — слишком мало осталось воинов на своих двоих. Каждый гном стал самостоятельным воином. Разбив строй, устремились вперёд с двойной скоростью, разнося скелетов в труху и всё ближе приближаясь к некромантам.

— Именем Двалиана!!!, — Взревел Саратон и бросился на прорыв.

Андрену и Гроку, как сопровождающим, пришлось буквально бежать за неистовым порывом подгорных жителей. Те все как один стали неистовыми, ярыми воинами. Колонна сопровождающих невольно распалась. Группа клином пронзала последнее расстояние до некромантов.

Но встретившись с плотным встречным потоком врага, порыв гномов быстро иссяк, скорость замедлилась, утопая в реке костяков.

Шаг, ещё шаг…

— Андрен!, — Закричал Грок, отдаляясь с каждым шагом дальше и дальше друг от друга.

Шаг, ещё шаг…

— В бой!, — Уже не кричал, а хрипел Саратон, делая целую просеку в рядах костяков своми молотом. Уставшие замахи относили его в сторону, качали тело в броне.

Шаг, ещё шаг…

Андрен увидел, как его окутал плотный серый поток. Без Великого артефакта мертвые просто принялись драть бы его на части. А так бессильно скребли по серому песку, и мертвякам только и оставалось, что обойти недоступного человека стороной. Меч человека при этом не забывал поражать белую армию.

— Во имя предков!, — Закричал Грок, заволакивая сознание неистовством берсерка.