Когда она это сказала, я понял, что речь идет о тех многочисленных чемоданах и кейсах, которые штампы грузили в конвертоплан.

– Сюда же, по мере увеличения пятен Тьмы, будут стягиваться все подчиненные мне бессмертные. И, если со мной вдруг что случится… ты знаешь, где сможешь найти несколько лишних, но вполне весомых аргументов.

– Спасибо, – только и сказал я, забирая у Елизаветы планшет ассистанта с картой. После того как еще несколько раз промотал развитие экспансии Тьмы в этом обреченном на забвение мире, посмотрел и изучил списочный состав подчиняющихся Елизавете штампов, а также опись собранных ею документов и ценностей.

У Елизаветы здесь в распоряжении были долгие годы. И неудивительно, что в этом мире она собрала достаточно много всего, что действительно может стать весомым аргументом в мире истинном.

Пока изучал «наследство» принцессы, остающееся на хранение в теневом мире, мы прилетели. Дальнейшее произошло все достаточно буднично: мы приземлились на посадочной площадке в теле скального утеса, прошли по знакомым мне (посещенным в первый раз в ловушке сознания) коридорам, довольно быстро позавтракали в тропическом саду, а после поднялись наверх. К замаскированному среди скал алтарю в Круге Стихий.

Если Место Силы Юсуповых-Штейнберг было спрятано под землей, то здесь оно находилось под открытым небом. Конечно, под маскировочным куполом – который разошелся, открывая Круг Стихий и массивный камень алтаря с бассейном чистой стихийной энергии.

Только вот здесь в бассейне была обычная прозрачная вода, а не концентрированная сила – как это бывает в наполненном энергией родовом алтаре.

Оставалось только ждать.

Ждали молча. Стояли все трое рядом, на каменном клыке утеса, обозревая непривычно спокойное, гладкое, как зеркало, северное море, периодически посматривая на алтарь.

Вокруг, стараниями обслуживающих поселение штампов, было светло. Но воздух остался прежним – воздухом теневого мира. Вот только здесь, на Севере, он был не настолько стоячий и затхлый, как в Средиземноморье, моментально вызывающем ассоциацию с сердцем гнилой топи.

Наверное, это важно, но об этом я обязательно буду думать после.

Тем более об этом буду думать после, потому что ждали мы совсем недолго – над алтарем вдруг заклубились всполохи лилового сияния, и место осветилось яркой вспышкой.

Ни я, ни Елизавета поначалу не двинулись с места. Глядя в сторону алтаря, ждали Ольгу – она быстро открыла чемодан и торопливо переодевалась в наряд для бала, чтобы таким образом унести его с собой из этого мира.

Сам наряд, кстати, оценить я не смог – надев платье, Ольга набросила на плечи легкий плащ с капюшоном.

– Пора, – только и сказала Елизавета, когда Ольга закрыла чемодан и подошла к нам.

Принцесса сохраняла внешнее спокойствие, но заметно побледнела, так что отчетливо стали видны веснушки на ее носу. Кивнув сначала мне, после Ольге, Елизавета подошла к алтарю и без задержек начала спускаться по высеченным ступенькам в бассейн силы. Погрузившись по пояс в подсвеченную лиловым сиянием воду, она замерла на несколько мгновений, глубоко вдохнула, а после присела, полностью скрываясь под водой… и исчезла.

– Получилось, – произнесла Ольга. И только когда она это сказала, я вдруг понял, что она крепко-крепко сжимает мою руку.

– Ты уверена?

– Да, она покинула этот мир, я больше не чувствую здесь ее ауры.

– Отлично.

В словах Ольги я не сомневался – это я, по специфике перехода, здесь материализовался неполноценно, с ограниченными возможностями. Они же обе – и Ольга, и Елизавета, здесь в своем теле и в полной силе.

– Я пошла.

– Встретимся на той стороне.

Кивнув и сделав над собой усилие, отпуская мою руку, Ольга быстро подошла к алтарю.