Дамьен по-прежнему молчала, глядя то на меня, то на меч.

– Понимаю, что блудняк, но решай сама, – закончил я. – Давай, Чумба, – посмотрел я на мутанта.

Дамьен на прощание что-то сказала мне на французском. Но голова ее осталась целой, и глаза она просто закрыла. Чумба подошел к ней и дернул за плечо, заставляя перекатиться ничком. И без задержек ударил ей мечом в спину, между лопаток. Мне в этот момент немалого труда стоило сдержаться.

Удержать, если можно так сказать, своего внутреннего демона – живущая во мне часть души инфернала, лорда-повелителя демонического пламени, снова взбунтовалась. На остаточной после предыдущих попыток ярости. Но сущность лорда-повелителя взбунтовалась против его же воли, в заведомо проигрышной ситуации – и в этот раз мне оказалось легко с ним справиться. Тем не менее, глаза у меня полыхнули светом, кисти рук объяло демоническое пламя.

Тело Эмили Дамьен в этот момент усыхало. Меч буквально высасывал из нее энергию, забирал ее жизненную силу. Не только жизненную силу, но и душу – предсмертный крик умирающей бессмертной женщины я услышал также, как слышал до этого голос меча – инфернальный шепот, раздающийся со всех сторон.

Действительно достойный противник. Была. И выбрала она пусть призрачный, но шанс борьбы.

Уважаю, без шуток.

Когда в сознании погас сдавленный вой умирающий Дамьен, я как раз справился и с метальной атакой лорда-повелителя. В этот раз даже без Тьмы. Правда, от усилившейся на несколько мгновений боли у меня даже слезы из глаз полились.

– Как же ты…

Сделав паузу, я решил все же грязно не ругаться.

– Как же вы мне все дороги, гости дорогие… – пробормотал я, сбрасывая напряжение.

В момент направленной ненависти я сейчас, кстати, представлял даже не столько лорда-повелителя, сколько сэра Галлахера. Который уж подложил мне свинью, так подложил. И хорошо, если он сделал это по незнанию. Если же нет, если он знал о последствиях, то все становится очень интересным – особенно учитывая нашу с Самантой связь.

Ладно, все, хватит рефлексий. Пора заниматься насущными делами, которых накопилась целая туча. И одно из дел я буквально кожей чувствовал. Амазонки, которые с гостями уже закончили, сейчас все, кто больше со страхом, кто с надеждой, смотрели на меня.

Да, надо решать, как отсюда быстрее выбираться, как вывозить амазонок и пленников, но прежде есть еще кое-что из накопившихся долгов.

– Девушки. Сейчас я закончу с одним делом, и будем искать дорогу домой, – сообщил я амазонкам.

Отвернувшись от кучки праха, которая осталась лежать в пустой одежде Дамьен, я направился к Илоне. И, кряхтя как старый дед, присел рядом с ней на колени. Привел ее в чувство, дождался пока она полностью очнется и осознает ситуацию.

– Узнала? – мягко спросил я ее.

Узнала, по глазам вижу.

Рот Илоны открылся было, но я приложил ей палец к губам, показывая молчать. И, проверяя свою недавнюю догадку, наклонился над ней. И даже принюхался, как берущая след собака.

Не ошибаюсь. Знакомая аура – знакомая по смерти Варвары Островской, умершей на алтаре храма-зиккурата.

– Ну, привет еще раз, моя хорошая, – произнес я. И, от избытка чувств, даже взял Илону ладонями за лицо и крепко-крепко поцеловал.

– Божечки, как долго я тебя искал, – еще раз поцеловал я Илону, теперь уже в лоб, и потрепал ее по волосам.

Позволив себе несколько секунд эмоционального порыва, взял себя в руки.