В отличие от Илоны, правда, подходить и обниматься он не полез – жест был приветственный, демонстративный.

Выразив мне уважение личным обращением, Скрипач снова вернулся вниманием к Эмили Дамьен и герцогу Сфорца. Одаренный кондотьер на меня даже не глянул (хотя именно его бойцы меня, Драго, недавно едва не убили во время славной охоты в Момбасе), а вот Эмили посмотрела, и даже снизошла до приветственного жеста.

Да и вообще после столь громкого приветствия многие взгляды скрестились на мне. Мужчины, женщины, в самых разных, в основном корпоративных нарядах, обратили на меня внимание. Все разные, но все как будто на одно лицо – пресыщенные обычными наслаждениями, и обладающие властью и деньгами для того, чтобы оплатить себе билет в другой мир на закрытое эксклюзивное шоу.

Будет вам сегодня, ребята, шоу. Чувствую… шестым чувством, так скажем, чувствую, что будет вам сегодня здесь всем шоу шоу.

Даже без моего участия – я могу вообще не вмешиваться, по идее. Потому что одна итальянская сеньора подготовила вам сегодня «зону абсолютного взаимного уничтожения». Не знаю, что это конкретно значит, зато знаю что должна начаться она с триггера, который в плане Доминики указан как «Ария Сильвио».

Никакого Сильвио, кроме героя Пушкинского рассказа «Выстрел», я не знаю. Ну, Сильвио Берлускони еще знаю, но он немного не из этого мира. Так что догадок о том, как Сильвио начнет веселье, у меня пока особых нет. Но он начнет, я в этом уверен – в плане есть ремарка об этом, недвусмысленная.

Интерес ко мне, кстати, отнюдь не угасал, даже наоборот. Потому что те, кто меня узнал, начали рассказывать о моей личности другим. Меня со всех сторон неприятно и ощутимо мазали многочисленные изучающие взгляды и перешептывания. Судя по эху эмоций, многие, если уже не большинство из присутствующих, обсуждали мой выход на арену в клубе «Неон». Ну, обсуждайте, мне не жалко. В другой момент меня подобное внимание, может быть, и заинтересовало. Но сейчас, когда дамокловым мечом висит приближающаяся необходимость убивать, на столь внимательные взгляды мне наплевать.

Я между тем осматривался сам. Среди обезличенных юнитов «состоятельных искателей запретных зрелищ» мое внимание привлекла группа амазонок из свиты Скрипача. Привлекла своей инаковостью эмоций – они не были своими на этом празднике жизни.

Я хорошо помню этих девушек. По картинке воспоминаний Николетты. Тогда, правда, их наряды были… не так ярко-вызывающи, так скажем. Тогда на девушках было много больше ткани, и меньше открытой голой кожи.

Сейчас девушки-амазонки были обряжены в самые настоящие бронелифчики и символические юбки – как команда гладиаторов для шоу. Собранные Скрипачом девушки, впрочем, были много красивее и привлекательнее стандартных гладиаторов.

Писаные красавицы все, как на подбор. Наряды опять же, дизайнерские – не просто кожаные юбки, ремни, отдельные элементы доспехов. Каждый наряд – отдельная продуманная композиция. И нет одинаковых образов – кто-то из девушек в портупее на голое тело, кто-то в тонкой ажурной кольчуге (на кожаное нижнее белье), кто-то с выдающимся металлическим наплечником со львиной головой, кто-то в блестящих металлических поножах. Но все же, несмотря на отсутствие одинаковых образов, все амазонки выглядят единой группой, одним отрядом. Если, конечно же, соберутся и будут позировать фотографу.

Сейчас же впечатление они создавали… ну такое. Снова глядя на «знакомые картинки» через призму воспоминания Николетты, я понял, что ее память не дает мне полной картины. Потому что сейчас, кроме прочего, я чувствовал исходящий от девочек Скрипача эмоциональный фон. И преобладал в нем страх и скрытое напряжение.

Еще внимание привлекло то, настолько неумело они обращаются с оружием – причем кто-то из них даже своего оружия откровенно боится.